Сахара — не только песок

Следующий месяц мы ездили по пустыне. Владимир сумел за три дня отснять двадцатиминутный фильм о том, как геолог Топинка, наш благодетель по поездке 1967 года, и его коллеги ищут и добывают в пустыне уголь. Оставшееся время мы снимали «Следы на песке». Центральной темой фильма были интересные явления природы пустыни и угроза исчезновения различных видов животных. От частных примеров фильм переходил к общей проблеме возникновения и расширения пустыни и участию человека в этом процессе. Кончался фильм кадрами, показывающими, как сегодняшний человек может или полностью опустошить планету, или благоустроить ее и обогатить — в зависимости от того, какой выберет путь.

По возвращении в Прагу мы еще доснимали некоторые сцены из жизни мелких сахарских животных в домашних сахарских дюнах (к этому времени у меня было уже полкубометра настоящего сахарского песка). Опустошенные и обезображенные ландшафты для заключительных кадров фильма мы снимали уже в различных частях чешской земли, главным образом под Прагой.

И потому в доме у меня некоторое время было кино-ателье, где змейки и «песчаные рыбы» погружались в песок, хамелеоны вращали глазами и замедленно выстреливали языком. Когда съемки закончились, мне пришлось участвовать в монтаже; это отняло массу времени, по было поучительно. Затем предстояло озвучивать фильм, но на этой стадии все застопорилось. Остравское телевидение показало тем временем с успехом фильм Владимира о работе наших геологов в районе Бешара. А вскоре после этого мы получили сообщение о том, что фильм «Следы на песке» озвучиваться не будет, так как он пропал.

На этом история киноэкспедиции «Следы на песке» кончилась: монтаж проводился на оригинале, и никто не позаботился о том, чтобы сделать копии. Тяжелее всего сознавать, что мы к тому же обманули доверие таких людей, как господин Магиут из алжирской мэрии, и не смогли выполнить моральные обязательства.

Глава VIII «ГАФИНЕК»

Сахару я все-таки не возненавидел, и прежде всего благодаря Гафинку. Имя свое он получил позже, а сначала это был просто малюсенький фенечек, которого бедуины выкопали из норы где-то между оазисами Гардая: и Эль-Голеа. В сценарии фильма «Следы на песке» этой прелестной пустынной лисичке отводилась значительная роль, и мы купили ее в качестве киноактера за 15 динаров. Фенек берберский (Fennecus zereda) взрослый — необыкновенно красивый зверек, а детеныши просто очаровательны. И если не будут приняты надлежащие меры, это очарование очень скоро станет для них роковым. Уже сейчас редко удается фенекам вырастить свое потомство вблизи оазисов и оживленных трасс. («Вблизи» означает в Сахаре 30—100 километров.)

Когда детеныши фенека так малы, что не могут убежать, приходят бедуины, берут мотыги — и малышки оказываются в мешках. Их продают у дороги или прямо в оазисе. Богатые наивные американки и сентиментальные немки, само собой разумеется, не могут устоять. В приливе восторженного экстаза они покупают золотистый меховой комочек с огромными ушами, нежным носиком и бусинками-глазками. О их жизни на воле они знают так же мало, как и о том, что этот зверек будет вытворять в их доме. Если кто-либо из читателей захочет завести фенека, предупреждаю, что они роют норы в стенах и диванах, ночью скачут по столам и другой мебели, сбрасывают вещи на пол и играют, подбрасывая и катая их, поднимая невероятный шум. Если им повезет и они найдут сыпучие продукты (мука, соль), они с огромным восторгом, разгребут их и разнесут по всему дому. Электрические провода они с удовольствием разгрызут на части. И так далее. Бороться с этим, запирая фенека на ночь в какую-нибудь клетку, — отвратительная жестокость. Если эти игривые зверьки не будут иметь возможность проявлять свои природные склонности, наступит быстрое отчуждение в их отношениях с человеком, если вообще какие-либо отношения возникли; не каждый, купивший фенека, сумеет его приручить, как Маленький принц Сент-Экзюпери. Туристы, покупающие в Сахаре фенека, понимают это только тогда, когда бывает уже слишком поздно. Последствия самые плачевные, судьба этих зверушек достойна жалости. Мой фенечек был в лучшем положении, потому что я отдавал себе отчет в том, что меня ждет, и был готов взять на себя ответственность за все его действия, о которых я еще ничего не знал. Жаль, что того же нельзя было сказать о некоторых других членах нашей и всех других экспедиций, купивших этого зверька. В конце концов у нас оказалось три фенека.