Сахара

Потом всем весом своего тела прижимаю ее к капоту. Янник ругает меня последними словами и бьет своими маленькими кулачками, но потом сдается. Я же занимаюсь ею целых четыре часа.

Она вопит от наслаждения, но и от боли. Песок раскалился и жжет, а железяки, на которых я ее разложил — еще сильнее. Тело Янник покрывается множеством разнообразных красных пятен. Метрах в ста на полном газу появляется грузовик Самюэля Граповица, и оттуда доносятся дикие крики. Самюэль Граповиц тоже прощается. Янник давно уже стонет, чтобы я прекратил, и я ее отпускаю. «Ситроен 2CV» уже дважды подкатывал к нам, громко трубя клаксоном. Вся красная и растрепанная Янник каждый раз кричала, чтобы ее подружки убирались к чертовой матери.

А через какое-то время мы уже расстаемся по-настоящему и прощаемся друг с другом.

— Ну что, малышка, ты счастлива?

Улыбаясь, она отвечает мне «да». Прелестное дитя.

* * *

Мои люди и сами прекрасно справляются. Лагеря разбиваются и сворачиваются без каких-либо проблем. Выгрузка 2CV было делом абсолютно банальным и проведенным очень быстро. Джос постепенно приходит в себя, питаясь исключительно рисовым отваром, обладающим сильными крепящими способностями, правда, теперь у него разболелись зубы.

Раз и Два рады тому, что возвращаются в родные места. Деревушка, в которой они родились, находится в районе Гао, и они смогут туда вернуться, как только я с ними расплачусь. Валлид наверняка останется в Гао и уже не будет видеть Альбану, который в последнее время сделался совершенно невыносимым. Сам же я совершенно не горю встречей с Черной Африкой, поэтому, как могу, растягиваю безделье среди тамачеков.

Сегодня после полудня неподалеку от нашего лагеря задерживаются три грузовика, все в самом паршивом состоянии. Это типичные бывшие в употреблении машины, которые только и продают в Африке. Мои ребята сразу же насторожились.

— Спокуха, парни, одного я знаю.

* * *

Фреда, типа из Бордо, с которым я познакомился в Ньямей, встречаю раза два или три в году. Веселый Ален, его дружок, торговлей в Африке уже не занимается. Фред же до сих пор ездит по тракту в Нигер, и мы поддерживаем хорошие отношения. Знакомы мне и два лоха, которых он взял с собой. Первого я надеялся встретить еще разик в этих местах; этот тип из рода тех, кто годами способен творить одни и те же гадости. Это Франсис, которого называют Печаточником — альфонс из Бордо и штатный фрайер африканских дорог. Как-то раз я помог его обработать у Министра Доброго Бизнеса.

А вот встреча с третьим — истинная неожиданность. Это Пирожник, которого я ободрал как липку года три назад, еще с Мигелем.

Черт подери, как же давно все это было!

Он совершенно не восхищен, увидав меня, но и неожиданностью для него это тоже не является, потому что про меня ему рассказывали. Тем не менее, размеры нашего конвоя его впечатляют. Печаточник растекается в комплиментах.

Стоя за спиной Пирожника, он с помощью жестов поясняет мне то, до чего я и сам давно уже дошел: Пирожник — это лох. В то время, как он занимается языком жестов, стоящий позади, как всегда с каменным лицом, Фред, подмигнув всего лишь разок, передает мне второй аспект всего этого дела. Если Печаточник считает, будто во всей этой истории имеется только один лох, то он будет жестоко разочарован.

Фред совершенно не изменился. За очками интеллектуала скрывается безжалостный пират, обдирающий любого фрайера, который только попадается ему под руку. Будучи профессионалом, со мной он никак не может не держать ушки на макушке, хотя никакой причины для этого и не имеется. Здесь они остановились ненадолго и тут же уезжают в Гао.

Мой же конвой въезжает на территорию Черной Африки. Пустыня остается позади. Здесь песок уже пророс деревьями: пускай карликовыми и сухими, но все же зелеными.

В дороге мы уже пятьдесят три дня — несколько дольше, чем обычно. Грузовики совершенно поменяли свой вид. Все открытые поверхности сейчас не видны под коркой присохшего песка. Шины, лысые уже в сам момент выезда, местами просто порваны. Передние стекла сделались матовыми. У некоторых машин невооруженным глазом видны признаки механической усталости.

Но устал не только материал.

Люди тоже держатся буквально из последних сил. Как только конвой размещается на паркинге крупной гостиницы «Атлантида» в Гао я приказываю Джосу, чтобы он организовал охрану, не допуская любопытных слишком близко, после чего приказываю всем отдыхать.

* * *

В зале гостиничного бара начинается день развлечений и забав. Местная электростанция не работает, поэтому холодильники не холодят. Но нам удается добыть лед. Единственный холодный напиток, который мы можем получить — это анисовка. Поэтому все с наслаждением набрасываются именно на нее. Я присаживаюсь с Шотаром и Джеки, который кормит молоком купленного несколько дней назад в Табанкорте маленького фенька. На первый взгляд животное и вправду походит на фенька: четыре лапы, хвост и уши.

— Джеки, а ты уверен, что это и правда фенек?

— Ясный перец, уверен!

— В таком случае, почему он такой гадкий и вонючий как козел?