Сахара

Джос еще держится, но и он же не может вынести этой дополнительной каторги. С момента отъезда из Гао мы всего лишь пару часов ехали без трудностей, преодолевая горный массив Хомбори у деревни с тем же самым названием. Здесь высятся удивительные горы. Они выглядят так, будто вырастают прямо из равнины, словно зубы. У их подножия каменистый грунт обеспечивает твердую подложку; жаль только, что длится это слишком коротко.

* * *

Выезжаем из грязи и тут же встречаем следующие помехи. Дорога совершенно разбита. Грузовики останавливаются перед двухметровыми ямами, задерживающими нас на несколько часов. Нужно проезжать под прямым углом прямо через холм, не теряя связи между тягачом и прицепом.

Хотя езда теперь и не столь зрелищная, но дорога такая же тяжелая. Необходимо преодолевать возвышенность за возвышенностью, холм за холмом. Грузовики рискованно наклоняются в стороны. Если не заметишь ямку, вся кабина взлетает в воздух. От постоянной работы рулем руки все время болят. Мы медленно продвигаемся по территории, пригодной, наверное, для танков. Тем не менее, мы едем вперед.

* * *

Сегодня Индейцу не повезло. Он пошел распалить костерок на обочине, чтобы в одиночестве перекусить, только кончилось это для него паршиво. Он неосторожно плеснул бензина в огонь и серьезно обжег правую руку. В подобном состоянии вести машину он не сможет. Обугленная шкура вокруг раны лущится.

Конечно, мы могли бы только поблагодарить его за неожиданный отдых, но его жалобы и стоны все портят. Приказываю ему заткнуться и при оказии перестать наконец бухтеть всем о своей жене.

— Когда вернешься, сам убедишься, что ее трахали во все дырки.

Мои предсказания сопровождаются злыми смешками остальных. Через три часа Индеец вновь сидит за баранкой.

* * *

С тех пор, как мы въехали в заселенные районы, зрителей у нас хватает с головой. По дороге движется масса людей: пешком, на телеге и даже на велосипедах. Мужчины, чтобы спастись от солнца, носят конусообразные кожаные шляпы. У женщин вокруг губ синие татуировки. Все эти люди махают нам руками или же подходят, чтобы приглядеться к наиболее зрелищным событиям. Мы проезжаем через деревушки с глиняными хижинами, среди которых иногда высится более солидное строение: тюрьма, школа или же казармы.

Но мы не задерживаемся. У нас нет времени.

* * *

И наконец, через шесть дней, километрах в тридцати перед Мопти, Кара выкрикивает слова, которые для меня означают конец путешествия:

— Едь, едь, шеф! Это уже асфальт.

Впервые от Адрара под нашими колесами цивилизованное дорожное покрытие.

Через полчаса мы уже сражаемся с душами в гостинице города Мопти. Встретиться с нами пожелали и тучи комаров. Жаркая сырость из вод Бони буквально невыносима. Паршивое самочувствие еще более усиливается воспоминаниями о Пейрусе. А ведь мне прийдется оставаться здесь на время, необходимое для завершения продажи последнего тягача.

С клиентом я встречаюсь уже на следующий день. А потом уже только шатаюсь с парнями по городу, чтобы показать им пироги. На рынке, между куч плодов манго, разгружают машину. Чуть подальше стоит другой грузовик. Африканская транспортная система начинает развиваться. В Нигерии начал производство грузовичков по лицензии «Мерседес», применяя детали, отбракованные западными монтажными линиями. Вскоре бывшие в употреблении автомобили перестанут быть такими привлекательными для африканских покупателей. А тут еще появилось и японское оборудование: новенькое, крепкое, и цены сходны с моими.

* * *

Вечером врубаю клаксон перед воротами собственного дома в Сегу, и Ахмед, пожилой тамачек, приходит открыть их. Шесть грузовиков закатывается во двор.

Нет, как здорово снова вернуться домой! Я пригласил всех, в том числе Ахмеда и Кару. Остальные помощники распрощались с нами в Мопти. Так что комнат хватает для всех.

Клиент, с которым мы договаривались на покупку шести грузовиков, приходит на следующий день, чтобы дать мне окончательный ответ. Это молодой негр в коричневом костюме богача. Он носит позолоченные очки и разговаривает на слишком уж изысканном французском языке, характерном для образованных туземцев. При этом он объясняет, что его личный колдун, изучив куриные внутренности, однозначно заявил, что сейчас неподходящее время для покупки.

— И в подобных обстоятельствах, месье Чарли, надеюсь, что вы все поймете правильно, и нам удастся отложить нашу финансовую операцию до лучших времен.

Я все понимаю исключительно правильно и выбрасываю этого кретина за двери.

После этого мы изучаем все возможности продажи. К сожалению, у нас нет никаких альтернатив для продажи машин в Сегу. Нужно ехать в Верхнюю Вольту, чего мне совершенно делать не хочется, потому что окрестности Бамако, расположенные дальше к северу, я избегаю, как только могу. С тяжким сердцем приходится отказываться от приличной суммы наличными.