Сахара

Джеки усмехается. Африка для него уже в печенках сидит. Его жизнь путешественника только начинается, так что теперь он желает заняться чем-нибудь другим и в другом месте. Да и я тоже чувствую, что это дело мне уже осточертевает. Африка меня уже не тянет, хотя пустыня все так же нравится, особенно сейчас, когда я с ней хорошенько познакомился. В ней я нахожу силу и впечатление мощи, в которых я нуждаюсь. Что меня по-настоящему привлекает, вся забава — это только ведение столь громадного конвоя. Ну а сама Черная Африка, продажи и доходы — это всего лишь дополнения, которые, говоря откровенно, меня не интересуют.

Впрочем, если говорить о тамошние власти, палку мы перегнули. Я сделался слишком могущественным и чувствую, что дело идет к концу. Мне кажется, что этот конвой еще пройдет, но потом мне не дадут уже ни единого шанса. Слишком долго все это уже длится. На этот раз мы заработаем около четырехсот тысяч долларов, что позволит нам заняться чем-нибудь другим. Какое-то время я проведу с Радижах в каком-нибудь оазисе. Джеки тоже найдет для себя подружку, вот мы и поживем по собственному разумению и желанию вдали от цивилизации.

Потом, когда мы покинем Сахару уже окончательно, придет время и для последнего безумия, намерения, которое для нас очень важно — гонки сумасшедших через пустыню.

Когда я валялся в больнице, буквально в шаге от смерти, Джеки висел на телефоне и убалтывал кандидатов, а потом, в свободное время, мы занимались организационными подробностями. Два десятка сумасшедших со всех концов света уже записалось на эту гонку, имеющую совершенно особенный характер.

Это наша обоюдная мечта, моя и Джеки, то последнее, что мы бы хотели провернуть перед тем, как покинуть африканский континент. Лишь бы мне оставили достаточно времени.

* * *

К вечеру пятого дня мы уже понимаем, что выиграли. Конвой готов выступить. Выставленные на снегу грузовики блестят на солнце. О людях этого не скажешь. Я собрал их всех, чтобы они выслушали мою последнюю речь. Все совершенно выбились из сил: грязные, небритые, едва держатся на ногах. Три негра вообще непосредственно перенеслись из чудовищной африканской жары в ледовую европейскую зиму. Что же касается остальных, то навязанный за пять последних дней темп приказал им практически позабыть о том, что еще неделю назад они спали в постелях, в теплых помещениях, говоря проще — что они жили нормально.

— Господа, вы справились просто замечательно. Сегодня вечером мы выезжаем. С этого момента каждый отвечает за собственную машину. Двигатели все тщательно просмотрены, и они должны выдержать. Заботьтесь о них, следите за ними. Если они откажут, это означает, что вы где-то облажались С ними вы расстанетесь только в момент продажи. Еще раз подчеркиваю: если кто-либо по какой-либо причине застрянет, он должен сидеть на месте возле своего грузовика, пускай даже это произойдет посреди пустыни, и если для этого придется торчать целый месяц. Ясно?

Все кивают головами.

— Помимо этого, с этого момента я не желаю видеть в конвое ни капли спиртного. Ты понял, Альбана?

— Понял.

— Индеец, понял?

— Все понятно.

— Ладно. Шотар, раздай всем паспорта и водительские права.

Получив новенькие документы, все радуются словно дети. Капоне, у которого права разрешают водить все категории грузовиков и прицепов, насмехается над Джосом, который получил категорию похуже. Альбана с интересом разглядывает печать на своем документе, в то время как Раз и Два прежде всего заинтересованы своими фотографиями.

Когда эйфория несколько спадает, я откупориваю шампанское, наливаю всем и провожу церемонию крещения грузовиков. Все с гордостью улыбаются.

— Ну ладно. Вопросы есть? Тогда поехали.

Зажигаются фары. Двенадцать дизелей начинают разогрев. Лично я возглавляю колонну, и вижу в зеркале заднего осмотра, как движется за мной ряд огней. С кассеты звучат первые такты «Пятой» Бетховена.

Направление на юг.

* * *

Считается, что мы выехали, пускай даже в этот вечер нам удалось проехать всего восемьдесят километров, чтобы встать на постой. Утром все просыпаются на громадном паркинге супермаркета. Нужно приготовить кофе и найти какой-нибудь кран, чтобы умыться. Проведя первую ночь в кабине, каждый понимает, что что-то начало деяться. После завтрака мы впервые дополнили запасы воды и масла. Эта рутинная операция теперь должна стать железной традицией. Задании это доверено Раз и Два. С канистрами в руках они переходят от машины к машине, а каждый водитель уже заранее открыл капот и отвернул пробки.

Этот обычай быстренько всеми запоминается. Каждые восемьдесят километров я дважды нажимаю на клаксон, и вся операция повторяется на обочине шоссе.

Раз и Два я поместил сразу же за собой; каждый из них ведет тягач с открытым прицепом. В самом конце колонны на своем красном чудище катится Джеки. Между ними каждый получил свое место, и эта очередность должна оставаться неизменной. Один только Шотар то едет за нами, то опережает нас за рулем своего «Пежо 504», обеспечивая связь, а в случае необходимости выступая разведчиком.