Сахара

Уже перед самым вечером конвой добирается до Бешара. Километров за десять перед городом находится множество площадок для стоянки, как правило, на каждой имеется цистерны с водой и согнутыми под прямым углом трубами. На одной из таких площадок стопорю всех на ужин. В Бешаре нас ждет важное задание. Сразу же после еды предупреждаю всех, что надолго здесь задерживаться не будем. Для желающих в Бешаре имеется первоклассная туристическая приманка, заведение, называемое «У Фифины», последняя памятка от Французского Легиона и самый знаменитый бордель во всей истории французского колониализма. Объясняю парням, что добродетель алжирской женщины, точно так же, как и любой мусульманки, подлежит постоянной охране. Валлид подтверждает мои слова, чиркнув большим пальцем вокруг шеи. Шаррах! Я не желаю неприятностей с мужьями или братьями, которые бы задержали переезд конвоя. Короче говоря, я просто заставляю всех идти в публичный дом, впрочем, без особых сложностей.

Валлид уже бывал там со мной. Объясняя все религиозными принципами, он отказывается теперь отправляться с нами. Индеец с самого начала каждые пару минут вытаскивает фотографию своей жены и бурчит, что не пойдет изменять ей в бордель. Капоне стыдит его:

— Так что, не пойдешь трахнуться лишь потому, что оставил свою старуху?

— Вот чтоб ты знал, именно потому.

— А представь себе, что у твоей жены именно сейчас момент слабости. Только не говори, что такого не бывает. С бабами никогда толком не известно. Может именно сейчас она завалилась в кровать с каким-нибудь почтальоном. А ты что, будешь строить из себя попа в пустыне? Не строй из себя дурака.

Капоне бросает своего дружка и идет готовиться. В тот момент, когда он уже готов исчезнуть за грузовиком, поворачивается к Индейцу, который сидит на песке.

— Самый настоящий дурак! О!

Индеец поднимается с места и тоже идет готовиться.

* * *

Ребята принимают душ под цистерной и вытаскивают свои запасные шмотки. Для неизвестных себе девиц они оделись на все сто. Запихиваю всех в «пежо 504», и мы едем в Бешар.

Это небольшой современный городок, практически полностью построенный во французском стиле. Может показаться, что это вообще какой-то южнофранцузский город. Дом «У Фифины» построен в мавританском вкусе: арочные своды и стены, до половины выложенные керамической плиткой. Внизу покупаю всем билеты.

— Господа, этот билет дает вам право на посещение одного номера. Поскольку все вели себя замечательно, отдаю вам свою любимицу. Когда вас будут вызывать, просите для себя Клеопатру.

Оставляю их наслаждаться восточными утехами, а сам, в компании Джеки и Шотара, отправляюсь в бар. Я позабыл сообщить ребятам, что персонал «У Фифины» весит, в среднем, килограммов по девяносто. То же самое и Клеопатра. Честно говоря, я забыл им сообщить целую кучу вещей.

Они выходят один за другим, разочарованные, никому даже в голову не приходит поблагодарить меня, за исключением двух черномазых. Вот им все это ужасно понравилось. Количество для них это синоним качества.

Через пару минут конвой выезжает.

Мы едем всю ночь. Лично я чувствую себя замечательно. В пустыне я как у себя дома, и мы приближаемся к той ее части, которую люблю больше всего. Теперь мне хочется дать понять людям, что правила игры меняются, а случай для этого мне предоставляют оба наши профессионала. Во время стоянки на кофе, замену воды и масла, они подходят ко мне, чтобы переговорить. По их мнению, так дальше нельзя, по причине отсутствия сна нам грозит авария. Они уже слышали, как люди жалуются, вот и позволили себе…

Первая пощечина застает Оливье врасплох, вторая заставляет убегать изо всех сил. Его брат уже отступил. Я ударил Оливье безо всякой злости, но попытки бунта необходимо подавлять в зародыше. Кроме того, будет только хорошо, если все сразу поймут, что переходим к серьезным делам.

Заканчиваю свой кофе и командую выезд.

Только лишь к полудню следующего дня мы подъезжаем к Адрару. Утро для всех было трудным. Помимо усталости нам докучает жара, давящая моих людей словно свинцовая перина. Интенсивная яркость света вызывает боль в набежавших кровью глазах. В течение пары дней моя группа перенеслась из Испании в Сахару. Вокруг, куда не бросить взгляд, сплошной песок.

В Адрар мы не въезжаем. Я сворачиваю на асфальтовую дорогу, огибающую город, и останавливаю конвой возле бензозаправки, на громадной площадке, которой я пользуюсь вместо стоянки.

Мои грузовики выстраиваются один за другим. Мы еще не закончили маневрировать, когда подбегает более десятка типов. Это мои обычные помощники, как всегда извещенные о моем приезде таинственными местными средствами информации. Во главе их шествует Кара, мой личный помощник, который никому не может уступить чести поприветствовать меня первым.

Это тамачек, родившийся неподалеку от Агуэлок. Ростом он двух метров, а голубой тюрбан прибавляет ему еще десяток сантиметров.

— Шеф, те говорили ты уже не приехать, но я же знаю, что ты едешь.