Сакура-ян (огрызок 18 глав)

— И это неправильно! — сердится сабоним. — Вот именно, что выживаешь, а не живёшь! Не стану утверждать, что так и есть, но кажется, — ты оказалась в «Анян» большей частью именно из-за своего себялюбия и эгоистического отношения к окружающим!

Ощущаю, как эмоциональный фон вокруг становится настороженным. Коллектив за партами напрягся и ждёт моего ответа на обвинение. Делаю паузу, обдумывая то, что хочу сказать.

— Люди всякие нужны, люди всякие важны, — говорю я. — Историю вершат одиночки, но общество не принимает мыслящих вне его границ. Тех, кто позволяет себе такое, изгоняют, подвергнув обструкции. Всегда так было. Но без отщепенцев жизнь превратилась бы в стоялое болото, с протухшими тысячу лет назад правилами. Вот, сабоним, вы носите юбку, длиной чуть ниже колен. Да, удобно, когда ноги не путаются в одежде, волочащейся по полу. Однако, по совсем недавним историческим меркам, к примеру, в эпоху Чосон, толпа за такой наряд оплевала бы вас и прокляла до седьмого колена. Вы представляете, сколько дерьма получили те женщины, которые боролись за право носить то, что им нравится, а не то, что принято?

Делаю паузу, ожидая ответа. Вижу, как взгляды девушек, вытаращившихся на меня, перемещаются на учительницу.

— Бунтари нужны, — не спорит та. — Они тоже являются частью общества, как и другие, кого ты презрительно причисляешь к «болоту». Одни придумывают — другие реализовывают. Без взаимодействия между собой разных социальных групп, — прогресс невозможен. Но здесь как раз требуются взаимопонимание, дружба и любовь.

— Не соглашусь с вами, сабоним. Как показывает исторический опыт и последние исследования учёных, средний интеллект в социальной группе выстраивается по уровню среднемыслящих его членов. Тупых в мире, по статистике, просто больше. Больше, чем дураков и гениев. И вот эта масса середнячков, как вы назвали её, — «болото» — терпеть не может всяких умников. Которые заставляют её шевелить мозгами в попытке понять нововведения. Ведь давно известно: нет в мире тяжелее работы, чем думать! Особенно, когда нечем!

За моей спиной раздаются смешки. Я же, набрав воздуха, заканчиваю объяснять, — как, по моему мнению, обстоят дела сейчас, да и в прошлом тоже.

— Сабоним, нет никакого взаимопонимания, дружбы и любви. Расшевелить «болото» способна лишь жажда наживы, когда, начав получать прибыль от чьей-то придумки, оно, скрепя зубами смиряется с изменениями. И не иначе! Поэтому любить следует только себя, как это советуют в своих книгах американские психологи. Отход от их рекомендаций, рано или поздно, неизбежно приведёт к катастрофе. И в «Анян» я оказалась исключительно из-за своего глупого нежелания следовать советам этих умных людей, а не из-за проблем во взаимодействии с людьми…

— Пуф-фф! — надув щёки, громко выдыхает учительница. — За минуту наговорила на целую повозку для вола! Твои проблемы именно из-за своего отношения к другим, а не из-за того, что слишком умная! Пока этого не поймёшь, в твоей жизни ничего не изменится!

— Откуда вам об этом знать? — спрашиваю я, чувствуя, как начинаю злиться. — Вы ведь не были со мной рядом, не видели, что происходило на самом деле, но говорите, словно вина исключительно только во мне! И почему вы разговариваете со мной без должного уважения?

— Я достаточно уважительна с тобою.

— Нет, это не так!

— Почитание нужно заслужить!

— Двух мировых премий для этого недостаточно?!

— Награда, во многом, — вопрос случая! Ты работала ещё слишком мало для права на признание!

— И что же нужно для этого «права»?!

— Прежде всего — иметь профессию! А потом — опыт работы, но не парочку внезапных побед!

Опять эта чушь про «тяжёлый, каждодневный труд»! Как они достали со своими понятиями!

Делаю несколько вздохов, чтобы немного успокоиться, прежде чем поставить точку в разговоре.

— Слышу лишь зависть в ваших словах, сабоним, — говорю я. — Зависть того, кто много работал, но никогда не был первым. И никогда не станет, потому что не создаёт новое, а всю свою жизнь занимается лишь пересказом кем-то придуманного. Я же — приношу в мир то, чего в нём никогда не было. Я на сто голов выше вас, хотя не имею документов о профессии. Поэтому прошу вас относиться ко мне с подобающим уважением. Надеюсь, мои слова понятны?

Замолкаю, истратив из лёгких последний воздух. В классе стоит оглушительная тишина.

— Ты — самовлюблённая эгоистка, зазнавшаяся от первого успеха! — с побледневшим от гнева лицом выплёвывает в меня яростными словами учительница. — Ты никогда никем не станешь с таким самомнением! Выйди из класса сейчас же! Отправляйся в дисциплинарную комиссию и скажи, что я выгнала тебя с урока!

— С превеликим удовольствием! В гробу я видала всю корейскую литературу вместе с её учителями!

Подхватив сумку с принадлежностями, брякаю её на парту и начинаю швырять в неё учебники с тетрадями. В этот момент раздаётся сигнал, оповещающий завершение занятия.

Блин! Чуть бы пораньше!