Саквояж с мотыльками. Истории о призраках

Не успела Белинда положить трубку, как услышала, что дверь передней комнаты открылась, потом снова закрылась. Белинда понимала, что должна идти наверх, к детям, но не осмеливалась даже пересечь коридор. Вместо нее к лестнице направился кое-кто другой. Послышались шаги, сопровождаемые стуком палок. Сначала – медленно по коридору, тук-тук, потом так же медленно по ступенькам, бум-бум. Если бы не дети, Белинду покинули бы остатки храбрости, и она бы так и тряслась всю ночь на кухне. Но эта женщина, точнее, ее призрак, наводил страх на семью Белинды, и вот теперь он поднимался в детские.

Белинда распахнула кухонную дверь:

– А ну спускайся! Не смей туда ходить! Ты что творишь? Что тебе от нас нужно? Чем мы перед тобой провинились? Мы пустили тебя в свой дом! Почему ты нас ненавидишь? За что вредишь детям?

Воцарилась абсолютная тишина, будто уши Белинды набили войлоком.

– Чего ты хочешь?

Тишина сгущалась. Руки и ноги Белинды, до этого тяжелые, как камень, вдруг снова обрели подвижность, и она взлетела вверх по лестнице. Никто не преграждал ей путь. Но жуткая тишина продолжала висеть в воздухе.

Белинда оставила дверь в спальню приоткрытой. Двое старших детей спали там на своих матрасах, свернувшись калачиком лицом друг к другу. Оба были бледны и совсем отощали.

Выходя из комнаты, Белинда заметила на стене напротив тень. Женщина застыла как вкопанная. Тень чуть дрогнула.

– Убирайся отсюда, оставь нас в покое! – даже не проговорила, а прошипела Белинда.

Тень опять качнулась, словно дерево на ветру, но не сдвинулась с места. Тишина стояла такая, будто весь дом завалило толстым слоем снега. Белинда не слышала даже дыхания детей. Тут тень разделилась на части, как отражение в воде после броска камня, потом она стала таять и наконец рассеялась без следа. Перед Белиндой была пустая стена.

В воздухе сохранились лишь слабые остатки прежней вони. Белинда успокоилась, уверенная, что пока новых происшествий не будет. В доме воцарился покой. Тишина стала просто тишиной, а не зловещим молчанием. К тому же теперь отовсюду доносились обычные звуки: машина на улице, вода в трубах, бойлер на кухне разогревается, Уоллис прокашливается.

И все же пронзительный звонок в дверь так напугал Белинду, что она подпрыгнула. Белинда заглянула к детям, но те спокойно спали. В дверь позвонили снова, на этот раз настойчивее.

– Кто там?

Цепочку снимать Белинда не стала.

– Пастор Льюис. Я получил ваше сообщение…

Когда Белинда открыла дверь, внутрь ворвался пронизывающе холодный поток воздуха, будто на улице стояли морозы.

– Что стряслось? Белинда, вы очень плохо выглядите, возвращайтесь скорее в тепло.

Знакомая кухня с ее привычными звуками подействовала на Белинду успокаивающе.

– Сейчас накрою на стол. Пастор, забыла, что вы пьете. Чай?

– Садитесь, я сам заварю чай. Не волнуйтесь, все найду.

Белинда с удовольствием опустилась на стул.

– Ну а пока я занимаюсь чаем, объясните, что случилось.

Пастор слушал рассказ Белинды молча. Сначала она запиналась, но потом слова хлынули потоком. Белинда сама удивилась, сколько подробностей всплыло в памяти.

Пастор поставил на стол чайник и чашки:

– Вот, горячий с сахаром. Пейте.

– Я обычно не…

– Так ведь и ситуация необычная.

Все разрозненные детали, крутившиеся у Белинды в уме, словно части картинки в калейдоскопе, который как следует встряхнули, вдруг встали на свои места. Картинка наконец сложилась.

– Звучит бредово.

– Нет-нет.

– Пастор Льюис, вы ведь разговаривали с Соланж, вы с ней неплохо поладили.

– И все же я оставался настороже.

– В каком смысле?

– Меня нелегко ввести в заблуждение. Конечно же, я хотел, чтобы проблема решилась сама собой. Надеялся, что здравый смысл возобладает.

– Зря.

– Похоже, что так.

– Когда она умерла, мне казалось, что до этого мы жили под черной тучей и вот наконец вышли на солнце. Стало так легко, будто у меня крылья выросли.

– Я верю в зло, Белинда, иначе почему в молитвах Господу мы просим защитить нас от него? Верить в зло необходимо.

– Еще бы я в него не верила. Сейчас в Соланж больше злобы, чем при жизни. Теперь ей не надо сдерживаться, и ее злобность не знает границ.

– Да-да, зло и силы зла. Но насчет привидений, Белинда, вы, по всей видимости, заблуждаетесь.

Пастор взял чашку чая. А потом раздались звуки.

Сначала по лестнице взлетели шаги, потом они пронеслись по коридору. Дверь распахнулась, впуская в дом дикий порыв ветра. Чашка пастора упала на блюдце и разбила его. Обжигающе горячий чай залил стол. Дверь захлопнулась, и на секунду в доме снова повисла тишина, а потом сверху донесся плач.

Полусонная Ферн пыталась сесть и издавала слабые звуки, напоминающие мяуканье, но быстро успокоилась. Уоллис спал, зарывшись под одеяло. Светлые волосы стояли вокруг головы, будто пух одуванчика. Исхудавшие мальчик и девочка лежали смирно.

– Видите, Белинда? С детьми все в порядке. Их просто напугал ветер. Ничего с ними не случилось. У вас совершенно расшатаны нервы.

– Зачем она это делает? Как она вообще это делает? Вы только взгляните на них. Почти ничего не едят, в чем только душа держится. Тают как свечки.