Саладин, благородный герой ислама

Тем временем положение мусульман в Акре становилось все более и более трагичным. Вот отрывок из письма брата Саладина Великому совету Багдада, приведенный Рейно в «Отрывках арабских авторов, посвященных крестовым походам»: «Ваш покорный слуга не отрекается от своего долга, но он обеспокоен и утомлен успехами врага, сила которого растет с каждым днем, а злоба не знает границ. Какое небывалое зрелище открывается здесь нашему взору! Враг, который осаждает и который сам осажден! Количество христиан под Акрой составляет не меньше пяти тысяч рыцарей и ста тысяч пехотинцев. Эпидемии ослабили их, война их замучила, победа поглотила, но море было благосклонно к их флотам. Число армий пришедших с Запада, и количество языков, на которых они говорят, поражает воображение. Абу Тайеб, упоминая Акру в своей поэме, пишет: «…Там собрались языки и народы со всей земли, способные общаться друг с другом только с помощью переводчиков…» Доходит до того, что когда мы захватываем пленника, нам приходится звать несколько переводчиков, чтобы понять, что он нам скажет. По правде говоря, наши воины пали духом. Войска, которые нам посылают, прибывают сюда ослабленные из-за трудностей долгого похода, их пыл усмиряется в бою и пробуждается только для того, чтобы молить своих вождей отдать приказ о возвращении домой». В осажденном вот уже почти три года городе жители терпели большие лишения. Нехватка воды — крестоносцам удалось отвести течение ручья, который питал город — стала особенно невыносимой с усилением жары в июле. Чтобы спасти хоть что-нибудь до того, как крепость будет вынуждена открыть свои ворота, эмир Сайф ад-Дин ал-Маштуб попытался добиться почетных условий капитуляции. Для этого он отправился к французскому королю: «Каждый раз, — сказал он ему, — когда мы осаждали один из городов, принадлежавших христианам, мы всегда оставляли жизнь его защитникам, даже если уже являлись хозяевами крепости, и мы обращались с ними милостиво. Более того, мы защищали и кормили тех, кто хотел переехать жить в другое место. Сегодня мы отдадим вам Акру, если вы согласитесь пощадить нас и предоставите нам, нашим женам и детям свободу». «Если вы хотите сохранить ваши жизни, — ответил ему французский король, — нужно, чтобы Саладин вернул мне Крест Господень, освободил христиан, которых он держит в плену, и отдал города, которые он захватил после Хаттинской битвы». Не приняв такие жесткие условия мира, Сайф ад-Дин ал-Маштуб грубо обругал короля Франции и удалился, заявив, что мусульмане Акры скорее убьют себя, чем сдадутся, и что ни один из них не умрет прежде, чем собственноручно не уничтожит пятьдесят христианских солдат. Переговоры были прерваны. Вернувшись в Акру, эмир созвал жителей, те изъявили желание биться на смерть и отослали Саладину следующее послание: «Ни один истинно верующий не увидит своими глазами, как христиане входят в город, ибо он будет захвачен только тогда, когда мы все будем уничтожены».

Английский король, узнав, что мусульманский эмиссар вел тайные переговоры с французским королем, счел это для себя оскорбительным и, не узнав, что же на самом деле произошло между Филиппом Августом и Саладином, отправил к султану посла, чтобы узнать о его намерениях. Курд, обрадованный таким поворотом событий, естественно, проявил заинтересованность в беседе с суверенами двух крупнейших западных королевств, но прежде захотел получить гарантии в том, что предложения о мире будут почетными. Короли растерялись. Если бы им было известно истинное положение дел в мусульманской армии, которая устала от войны, они бы. конечно, не стали подписывать мир ни за какие уступки, ибо им стоило тогда лишь подождать несколько недель, чтобы войти в Акр, не потеряв ни одного человека, и заставить бежать за Ливан разрозненные части остатков мусульманского войска. Однако христиане сами потеряли веру в благополучный исход этой битвы между двумя мирами с неисчерпаемыми ресурсами. Все сражения, которые они давали, заканчивались кровавым поражением. Несмотря на прибытие новых армий во главе с английским и французским королями, они до сих пор не добились никакого положительного результата, и к тому же они находились на пороге новой зимы, четвертой под Акрой! Вот почему короли Англии и Франции старались тайно друг от друга договориться с султаном. Ричард Львиное Сердце хотел мира. Он настаивал, пообещал прибыть поговорить с султаном. Тот приказал приготовить для приема роскошный шатер. Но в назначенный день Саладин напрасно прождал его. Англичанин не приехал. Он извинился. «Не подумайте, — пишет он султану, — что я отказался от своих мирных планов. Но зловредная лихорадка, от которой я только что излечился, не позволила мне покинуть свою палатку. Как только я поправлюсь, я не замедлю прийти с вами поговорить». Итак, что же произошло? Хотя эта встреча держалась в секрете, возможно, Филипп Август узнал, что его коллега желает вновь предать его. Это вполне вероятно. Таким образом, свидание было отложено на неопределенный срок.