Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев

На это Саладин ответил так: «Для нас Иерусалим так же свят, как и для вас, и даже больше, ведь он видел путешествие нашего пророка, и это то место, где наш народ должен собраться в Судный день. Не думайте, что мы оставим город или будем уступчивы в этом вопросе. А что касается страны, то она была нашей изначально, а вы вторглись в нее; и захватили ее из-за слабости мусульман, которые в то время владели ею; и до тех пор, пока длится эта война, Аллах не позволит вам поставить и камня на этой земле. Что же касается Креста, то владеть им ныне выгодно нам, и мы не отдадим его, если только это не будет для блага ислама».

Секретарь султана, несомненно, вложил в эти заявления ту интонацию, что была характерна для каждой из сторон. И их не стоит принимать как произведение литературы; они, вероятно, передают только общий смысл ведшейся переписки. Однако еще одно сообщение Баха ад-Дина удивляет еще больше. Он говорит, что 20 октября аль-Адиль познакомил его с последними предложениями короля Англии. Ричард I предлагал мир на следующих условиях: аль-Адиль должен был взять в жены его сестру Жанну, вдову короля Сицилии, в приданое которой входят прибрежные города Акра, Аскалон и Яффа, и пребывание ее будет в Иерусалиме. Саладин, со своей стороны, должен был наделить аль-Адиля оставшейся частью Палестины, кроме тех земель, которыми он уже владеет в качестве фьефа. И венценосная пара должна будет совместно править всей страной. Крест должен быть возвращен, пленные – отпущены на свободу. Тамплиерам и госпитальерам должны быть предоставлены необходимые им учреждения. При выполнении этих условий Ричард I возвращается в Англию. Аль-Адиль решил, что предложение великолепно, и послал Баха ад-Дина к Саладину, чтобы получить его согласие. Султан трижды энергично произнес «На’м» («Да») в присутствии свидетелей. Секретарь добавляет, что Саладин воспринял предложение как дурную шутку со стороны Ричарда I, и все дело вызвало явное замешательство в дипломатических кругах. Фантастичная комичность ситуации поразила Вальтера Скотта, который в своем романе «Талисман» представил этот факт как предполагавшийся союз между Саладином и воображаемой Эдит Плантагенет. В то время как Лессинг в своем произведении «Натан Мудрый» следует подлинной версии. Подобное предложение, возможно, было вполне естественным для странствующего рыцаря, но такой правоверный мусульманин, как Саладин, просто не мог воспринимать его серьезно. Несомненно, что Ричард был в теплых, дружеских отношениях с аль-Адилем. Верно и то, что Жанна, как об этом сообщают, с возмущением отказалась выйти замуж за мусульманина, а еще одна идея ее брата, что аль-Адилю следует стать христианином, была едва ли более практичной. Но Ричард I пригласил аль-Адиля в свой лагерь 8 ноября, всячески развлекал во время роскошного обеда в своем шатре, и день спустя они расстались, еще больше сблизившись. Только эту встречу из всего переговорного процесса описывает английский автор «Итинерария», и он сокрушается о том, что аль-Адиль (или, как он его называет, Сафадин, то есть Сайф ад-Дин) сумел «произвести столь глубокое впечатление своими коварными речами на ничего не подозревавшего короля, что они, по-видимому, тесно сдружились друг с другом. Король согласился принять дары Сафадина, и между ними постоянно сновали послы, передававшие мелкие подарки от Сафадина королю Ричарду I. Людям короля казалось предосудительным такое поведение их господина, и они считали, что отвратительно вести дружбу с язычником. Но Сафадин заявил о своем искреннем стремлении установить прочный и продолжительный мир. Так что король полагал, что он поступает мудро, пытаясь заключить справедливый мир для расширения границ христианского владычества».