Читаем Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев полностью

Путешественники в современном Каире могут увидеть лишь малую уцелевшую часть прежней столицы Саладина. Кроме трех древних ворот, трех лежащих в руинах мечетей, ничего больше не сохранилось от того города, улицами которого он впервые проезжал, выйдя из дворца Фатимидов в окружении личной гвардии. Наиболее заметная достопримечательность современного Каира, цитадель, со своими утонченными турецкими минаретами и господствующими над окружающими кварталами зубчатыми стенами, в те времена не существовала. Только пологие склоны холмов Мукаттам, казалось, сами указывали на то место, где следовало возвести крепость. Большая часть территории, теперь застроенной домами европейцев, образующими квартал Исмаилия, расположенный между районом Эзбекия и рекой, находилась под водой. Это объясняется тем, что во времена Саладина Нил протекал гораздо восточнее и почти омывал городскую стену в районе речного пригорода Аль-Макс. Булак вместе с островом еще не поднимались над поверхностью воды, и не было никакого пригорода Аббасия в северной части города. Но дома и улицы тогда, как и теперь, шли от старых ворот Зувейла в южном направлении до мечети «нашей госпожи Нафисы». На том месте, где было много всяких домов и строений, ныне тут и там поднимаются холмы в руинах, занесенные песком. Это печальное напоминание о некогда могущественном городе, утопавшем в садах. О древнем Фустате и еще более древней крепости Каср-аш-Шема.

Эти пригороды и заброшенные руины не были тогда частью Каира. Подлинный Каир, город фатимидских халифов, был всегда не более чем огромной царской крепостью, названной Аль-Кахира в трудах Гийома Тирского, что переводилось как «победоносная». Итальянцы исказили это название в своей речи, и теперь это современный Каир. Он был также известен под именем «аль-медина», что значит «город». Был он основан в 969 г. в качестве резиденции халифа, имевшего многочисленный гарем и слуг-рабов. Кварталы вокруг дворца были предназначены для проживания воинов и чиновников; здесь находилась резиденция визиря, государственные и правительственные учреждения. Во внутреннюю просторную часть крепости, которую защищали массивные стены с воротами в норманнском стиле, вход был запрещен всем, кроме самых высших сановников государства. Даже послы иностранных государств должны были спешиваться перед воротами, и затем их вели во внутренние покои, как это было принято при дворе византийских императоров и средневековом дворце Оттоманской (Османской) империи.

Самыми главными строениями были: Великий Восточный дворец, личная резиденция халифа, где он содержал своих жен, детей, рабов, евнухов и слуг, числом от 18 до 30 тысяч человек, и Малый Западный дворец или дом для отдыха и развлечений, рядом с которым был обширный сад Кафура с ипподромом. Два дворца разделяла площадь, называвшаяся Бейн-аль-Касрин («Между двумя дворцами»); здесь могли принять участие в параде 10 тысяч воинов. Подземный переход связывал два дворца; халиф мог перейти из одного место в другое, не нарушая своего таинственного затворничества, что было присуще его образу жизни. Совсем рядом располагались мавзолей, где лежали останки его предшественников Фатимидов, перенесенные из Кайриана в Тунисе, и мечеть Аль-Азхар, где халиф участвовал в пятничных богослужениях. Совсем недалеко был также колодец, который арабский историк описывает как архитектурную достопримечательность, в который «халиф обычно бросал тела казненных им людей». Народ верил, что нечто более ценное, чем тела умерщвленных халифов, рабов или бывших фаворитов, скрывалось в его мрачных глубинах. Но когда люди приступили к поискам в колодце золота и драгоценных камней, им помешала в этом некая сверхъестественная сила. И поскольку ни один человек не мог без опасности для себя тягаться с «джинном», колодец пришлось закопать, чтобы не произошло худшего.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное