Саламина

Мы заканчиваем описание комнаты кружевными занавесями и бесчисленными плюшевыми подушечками на диване с изображениями американских индейцев и... Нет! Нет! Мы еще не кончили. А потолок с люстрой! Люстра своим великолепием затмевала всю комнату. Это главная драгоценность: вся комната была только ее оправой. Может быть, это самый изумительный из всех шедевров из меди, которые когда-либо создавали человеческий ум и фантазия. Лабиринт завитушек, цепей и подвесок, как бы отходящих в стороны от основной цели устройства, от света, казалось, символизировал в изделии из символического металла, меди, эксцентричный ум Троллемана. Честное слово, это был символ. Потому что в самой середине, почти спрятанная в пышных убранствах из меди, висела абстрактная идея самого разума - лампа. Эта лампа никогда не будет светить. Она не заправлена, это запрещено законом. Лампа керосиновая.

Вот вам комната. Большинство жителей Игдлорсуита видело ее. В субботу утром женщины поселка, вымыв или, возможно, не вымыв свою кастрюлю и не помыв полов, стоят без дела около лавки и смотрят, как Регина и Елена стирают пыль с этих вещей и чистят их, вытащив все на улицу. Женщины, прогуливаясь на солнышке, смотрят, как Регина работает. В их сердцах нет зависти. Они видят, как Регина стирает и развешивает на веревках свои платья - такое множество платьев, простынь, накидок для подушек и всяких вещей. Но они не завидуют ей. Они вполне довольны своими маленькими однокомнатными домиками. У них есть бульшая часть нужных вещей.

Нужды их невелики, имущество так скудно, что все, чем владеет семья, можно перечислить в считанных строках.

Печь, лампа, кастрюля, кофейник, сковорода для поджаривания кофе, ночной горшок, деревянная ложка, зеркало и гребешок, чашка с блюдцем (возможно, две или три), миска, ружье, каяк и принадлежности к нему, снасти для ловли акулы и удочка, по одной смене одежды на каждого из живущих в доме (может быть, больше, может быть, и меньше), стол и комод (не всегда), деревянный сундук, несколько старых жестянок, пила, кухонный нож, карманный нож, часы (не всегда), сани, шесть собак, постели - вот и все.

Таким может быть имущество в хозяйстве со скромными средствами и одним работником в семье. У Давида и некоторых других имущества гораздо меньше; кое у кого несколько больше. Если в одних домах больше людей, то это не значит, что больше и вещей.

Площадь дома Петера Сокиассена примерно восемь на десять футов, и я не могу выпрямиться в нем во весь рост. Так вот, в этом доме живет четырнадцать человек; конечно же, они не могут иметь много свободного места для вещей. В семье три охотника, у каждого из них каяк, однако на всех только пять собак и одни сани.

И все же как ни мало значат вещи в Гренландии, сама бедность, в какой живут многие из эскимосов, теснота домиков свидетельствуют об изменениях и, можно сказать, о прогрессе. Гренландцы постигли первый основной принцип прогресса: у них частная собственность. Все эти домишки отражают стремление людей отделиться, чтобы индивидуально пользоваться всем тем, чем в наше время они имеют удовольствие владеть на правах собственности. Пусть это засвидетельствует один из них. Я приведу слова молодого гренландца, который в третьей четверти прошлого столетия писал следующее:

"В детстве я никогда не покидал Какертока и рос, совершенно ничего не зная об условиях жизни в других местах. Поэтому долгое время я не имел представления о бедности моих соотечественников. Но теперь, достигнув зрелости и много поездив, сделал следующие наблюдения: гренландцы начали жить более раздельно и соответственно уменьшили свои дома. Думаю, что в этом причина их упадка, потому и пишу эти строки, так как хочу, чтобы они как следует подумали над необходимостью снова жить вместе, взаимно любить друг друга и помогать друг другу. Когда ребенком я жил в Какертоке, там были очень большие трехоконные дома, обитатели их любили друг друга, помогали друг другу добывать все, что составляет основу жизни. Если в каяках появлялись течи, их, бывало, вносили в дом по три штуки зараз, чтобы зашить и высушить. Когда каяк обтягивали шкурой, это делалось в помещении. Все жившие в доме оказывали друг другу поддержку, не обращаясь за помощью к европейцам. На всех была одна общая кладовая, и обычно самая старая женщина следила за запасами. Весной, отправляясь на далекие острова или в места рыбной ловли, они брали с собой палатки и жили в них. Видя, как хорошо живут мои земляки, я считал, что по всей Гренландии люди пребывают в таком же благополучии. Убеждение мое усиливалось во время прибытия судна. Все жители округи собирались в Какертоке, чтобы посмотреть на судно, и разбивали на берегу свои хорошие палатки.