Салфур: Тайны Запретного Леса

— Еда! Эй, совсем, что ли, оглохли? Говорю, еды вам принес! — недовольно воскликнул Каппа, потрясая благоухающими блюдами на подносе. — Тут колбаса из оленины, свежие потрошки и корнеплоды. Налетайте, пока я сам все не съел.

— Слушай, Каппа, не будешь ли ты так любезен разделить с нами эту трапезу? — обратилась к лягушонку Ниса, стараясь не выдавать своим видом того, что в действительности они замышляли.

— Ну уж нет! После сегодняшнего я и сам боюсь вас, людишек. Не знал, что вы на самом деле опасное зверье. Догадывался, конечно, но чтоб настолько, да еще и своими собственными глазами увидеть! — воскликнул лягушонок, выпучив свои огромные шаровидные глазницы, наглядно демонстрируя свой страх и ужас заключенным под стражу ребятам. — Так что упаси меня Конунг от такой проказы.

— Но, Каппа, у нас в Ардстро так принято. Понимаешь, когда по близким проводят поминки, то собирают из деревень всех самых умных, самых красивых и самых влиятельных господ — без них поминки не имеют никакого смысла, — заискивал Бран, стараясь надавить на чувства. — А здесь только ты, Сар и Конунг самые почитаемые, самые богоподобные господа. Так что мы и решили, что без твоего присутствия поминки по приговоренному к казни другу не имеют ни малейшего смысла. Так ведь, ребята? — обратился Бран к товарищам.

Те сразу же закивали, подтверждая каждое сказанное Браном слово.

— Ой, ну тоже мне, скажете. Я, конечно, знаю, что обладаю неким шармом и, возможно, даже влиянием, но сравнивать меня с богами, а тем более с самим Конунгом Морлеем — это уж чересчур, — залился краской Каппа.

Каждое лестное слово, словно мед, растекалось по его телу и с каждой посвященной ему фразой лягушонок готов был выпрыгнуть из собственного дивного тряпья — так сильно он любил лесть.

— У нас даже есть дары для такого особенного случая, как… э-э… как прием вашей светлости, — сказал Девин, доставая из штанов уже совсем сухие травы, что передали ему Ниса и Бран, когда они убирались с залитой лунным светом поляны. — Настоящие лечебные цветы. Могут заживить любые раны. Это честь для нас — отдать травы тому, кто действительно оценит их по достоинству. А вы явно эстет и настоящий ценитель всего необыкновенного.

— Ну так уж и быть, — ответил лягушонок, одной лапой хватая растения и запихивая их в складки своего странного одеяния, а другой придерживая тяжелый, набитый ароматной пищей поднос. — Тогда мне следует войти к вам в клетку, но это совершенно ненадолго. Не хочу, чтобы кто-то из горожан заметил меня в окружении таких… ну, то есть вас, — брезгливо сказал Каппа и, спрятав подарок, стал подыскивать подходящий к замочной скважине ключ. — Нашел! — воскликнул он и стал открывать тяжелую дверцу клетки.

Ниса подбежала к лягушонку, перехватила из его рук поднос, дабы услужить важной особе, и присела, раскладывая угощения.

— Сэр, вам положить корешок? А, может быть, еще чуть-чуть подлить красного вина? Оно просто чудесное! — восклицала Арин, стараясь действовать согласно плану.

— Нынче ты так весела, рудая девочка. Еще несколько минут назад ты плакала и кричала. Что же произошло? — подозрительно прищурившись, спросил Каппа.

— Я… я, — блеяла Арин, не в силах противостоять напору маленького хитрого лягушонка.

— Она просто поняла, что воля Морлея неоспорима, — вмешалась в разговор Ниса, выхватывая из рук рыжеволосой подруги глиняный кувшин с вином и вновь предлагая напиток лягушонку. — Не откажите в милости, выпейте с нами еще стаканчик за Конунга, нашего Морлея.

— Ну что ж, еще один стаканчик явно не повредит, — широко улыбнулся слегка захмелевший Каппа и стал стакан за стаканом опрокидывать в себя сладкое алое вино, пока ребята изображали себя счастливыми и довольными в присутствии такого важного существа, как господин Каппа.

После десятка стаканов вина лягушонок стал покачиваться из стороны в сторону, будто маленький маятник или толстобокая кукла.

— Может быть, еще стаканчик? Вы уже не кажетесь мне такими страшненькими, какими были изначально, — хохотнул лягушонок, слегка икнув и закусив сочными потрохами еще один стакан крепкого алкоголя.

— Думаю, с тебя достаточно, — прошептал Бран, а затем, приблизившись к Каппе, добавил:

— Скажи, а ты действительно настолько влиятельный? Прямо-таки практически руководишь Морлеем? — изображая подвыпившего человека, спросил Бран.

Такая роль давалась ему очень легко, потому как уличная жизнь в Ардстро приучила его обходить пьянчуг за километр и не вступать с ними в разговор. Ночуя по подвалам, он не раз встречал порядком охмелевших людей и уж точно знал, каким именно образом они себя ведут.

— Так и есть. На мне держится все! Понимаешь? Это ноша, но, благодаря своему острому уму и смекалке, я выдерживаю напор этой… этой, ну ты меня понял, — качая головой, произнес лягушонок.

— И ты действительно знаешь, допустим, как выйти из Топи? — ненавязчиво спросил Бран, стараясь не отпугнуть маленького захмелевшего лягушонка.