Сальвадор Дали. Божественный и многоликий

И он решил эту технику усовершенствовать в согласии со своими монархическими пристрастиями. Зарядил пулями, начиненными литографской краской, «аркебузу ХV века с прикладом, инкрустированным слоновой костью» и в присутствии толпы поклонников и журналистов стал палить с палубы баржи на Сене по литографским камням. В результате получились динамичные кляксы, которые Дали, пользуясь своим талантом рисовальщика и гениальным воображением (он с детства, как помним, умел видеть в пятнах сырости на потолке те или иные образы или предметы), обращал в изображения подвигов Дон Кихота и Санчо Пансы. Продолжая свои опыты по «пулькизму», он устроил подобное же шоу и на Монмартре, когда начинил пропитанные хлебным мякишем носорожьи рога и шмякнул их об камень. Расколовшись, они дали неплохой результат — крылья мельницы. Экспериментировал он таким образом с яйцами и улитками.

Форе заказал ему еще и переплет и три иллюстрации к «Откровению святого Иоанна». Книга была выпущена в единственном экземпляре и стоила баснословно дорого. Форе оплатил и сотню акварелей к «Божественной комедии» Данте, созданных еще до войны по заказу итальянского правительства.

Супруги Дали жили все эти годы как перелетные птицы — лето в Испании, а зиму — в Париже и Нью-Йорке. И каждую осень поэтому отправлялись на вокзал Перпиньяна, ближайшей к Кадакесу пограничной железнодорожной станции. Это место, Перпиньян, стало для художника очередным наваждением. Он утверждал, что прибытие на Перпиньянский вокзал служит поводом «для ментальной эякуляции, настоящего умоизвержения». А 19 сентября 1963 года, как явствует из «Дневника одного гения», он «пережил на Перпиньянском вокзале нечто вроде космогонического экстаза», и ему привиделось, что Вселенная «точь-в-точь похожа на Перпиньянский вокзал», который и послужил темой новой картины художника, названной «Мистицизм железнодорожной станции Перпиньян».

Произведение действительно в высшей степени мистическое и волшебное, поражающее нездешностью происходящего. Достигнуто это и своеобразным построением композиции, и световыми эффектами, и обилием планов, рассеченных светом в многомерном пространстве. Здесь царствует невесомость — предметы и персонажи пребывают словно в космосе или, точнее, в сновидении или в кино.

Дали писал, что именно в Перпиньяне к нему пришло очередное озарение и он понял, как можно добиться в живописи трехмерного изображения: надо в поверхность холста, в масло, вдавливать микролинзы, подобные параболическим глазам мух. Возможно, в этой работе он и использовал этот метод, потому что здесь и вправду «пахнет» чудесами — это и не картина даже, а оживший кинокадр. И содержание этого кинокадра очень похоже на многие современные американские фильмы — взлетевший на вертикальном столбе света железнодорожный вагон (ассоциация с действом иллюзиониста Дэвида Копперфильда, поднимавшего вагоны), сам художник, возносящийся в объятия распятого Христа, едва проступающего из заднего плана пространства, занятого персонажами из «Вечерней молитвы» Милле (неизвестно, почему они вновь появились в картине 1965 года, какие события спровоцировали возвращение старого наваждения?). В этом мистическом вместилище образов является и башмак с исчезающей тенью, такой же, как и полупрозрачная Гала над тачкой с мешком, и персонажи «Вечерней молитвы», занятые сексом.

Как и многие работы гения, «Мистицизм железнодорожной станции Перпиньян» надо не только смотреть, но и внимательно прочитывать, потому что в образах укрыты как бы зашифрованные тексты и понятия, невнятные порой и для современников, неверно расставляющих в таком тексте знаки препинания. А уж удаленные от нас на пять столетий образы, скажем Иеронима Босха, стали уже совершенно неразгадываемым шифром, они недоступны для верного понимания нами, не знающими знаковой тайнописи мистических обрядов и таинств того времени…

Любопытна эта картина еще и тем, что здесь прочитывается удивительное сочетание геометрической перспективы с перспективой иконной — есть аллюзии с сюжетами Преображения Господня в русской иконописи, в частности, школы Феофана Грека.

Глава тринадцатая О венчании Дали и Галы, об управляющих империей Дали Муре, Сабатере и Дешарне, о попытках Дали достичь стереоэффекта в живописи и некоторых его работах 60-х и 70-х годов

18 ноября 1952 года умер Поль Элюар. Таким образом, Гала и Дали могли совершить обряд венчания, чего добивался Дали, как помним, на приеме у Его Святейшества еще при жизни первого мужа своей жены. Но прошло почти шесть лет, прежде чем это произошло.