Сальватор

… у него, как у маршала де Вильруа, тоже наступила такая пора жизни, когда удача нас покидает… — Вильруа, Франсуа, герцог (1644–1730) — маршал Франции, отличался храбростью и честностью; друг детства Людовика XIV и воспитатель Людовика XV; пользовался благоволением первого, хотя был весьма посредственным военачальником. Здесь имеется в виду прием Вильруа Людовиком XIV в Версале после одной из проигранных маршалом битв. Чтобы утешить старого воина, король, который был на несколько лет старше, обнял его и сказал: «Господин маршал, в наши лета счастливы не бывают».

Улица Фруаманто — известна с начала XIII в.; проходила от Лувра до улицы Сент-Оноре; с середины XIX в. в связи с перестройкой дворца была уничтожена, а занимаемая ею территория вошла в площадь Карусель.

… как Нис, умереть вместе со своим Эвриалом… — Эвриал и Нис — персонажи «Энеиды» Вергилия (см. «Парижские могикане», примеч. к ч. 1, гл. VI), спутники Энея, верные друзья; в пятой книге поэмы (стихи 317–344) Нис жертвует собой ради спасения Эвриала.

… в гостиницу «Черная голова» в Сен-Клу. — Сен-Клу — небольшой город у западной окраины Парижа, в департаменте Верхняя Сена; известен своим замком (см. «Парижские могикане», примеч. к ч. 1, гл. XXXVIII).

Гостиница «Черная голова» находилась на набережной Сены.

XIX

… усомниться в не имеющей себе равных добродетели их Иова… — Иов — персонаж библейской книги Иова; великий праведник. Бог, чтобы испытать Иова, разрешил дьяволу ввергнуть его во все жизненные несчастья и лишить всех богатств. Однако тот сохранил веру и был за это вознагражден.

… высказывалось за его избрание в Палату депутатов … поговаривали даже о Палате пэров. — См. «Парижские могикане», примеч. к ч. 1, гл. I.

… в Палату пэров нельзя войти как в Академию или на мельницу… — После смерти известного поэта и драматурга Казимира Делавиня (1793–1843) Дюма надеялся, что место покойного Делавиня в Академии (см. примеч. к ч. 2, гл. XLVII) перейдет к нему. Этого не произошло, и Дюма надолго сохранил обиду на Академию, что и звучит в приведенных словах.

… это было время, когда имело успех словцо Поля Луи Курье… — Курье, Поль Луи (1772–1825) — французский филолог, переводчик и публицист; демократ, выступал против аристократической и клерикальной реакции во Франции.

Департамент Сена — см. «Парижские могикане», примеч. к ч. 3, гл. XXIII.

… выбрать в качестве символа скорее пчел, чем лилии… — Пчела была одним из символов Наполеона (см «Парижские могикане», примеч. к ч. 3, гл. XXI); лилия служила геральдическим знаком французских королей.

… бессвязные фразы, оканчивавшиеся неумеренными похвалами в адрес амфитриона… — Амфитрион — в греческой мифологии царь города Тиринфа, приемный отец Геракла; в литературе нового времени после трактовки образа Мольером в одноименной пьесе стал синонимом хлебосольного хозяина.

… сравнил г-на Жерара с Аристидом и заявил о преимуществе жителей Ванвра над афинянами, которым надоело называть Аристида «Справедливым»… — Аристид (ок. 540 — ок. 467 до н. э.) — афинский политический деятель, прославившийся своей справедливостью; во время греко-персидских войн был противником строительства мощного флота, и потому его изгнали при помощи процедуры остракизма. Остракизм заключался в том, что ежегодно народное собрание Афин решало, имеется ли в государстве человек, опасный для существующего строя, причем опасен он мог быть просто своими амбициями или чрезмерными дарованиями. Если собрание постановляло, что таковой имеется, то каждый афинянин должен был написать на черепке (гр. «остракон») имя того, кто, по мнению голосующего, как раз и является этим человеком. Тот, чье имя называлось большинством граждан города, изгонялся из Афин на 10 лет без конфискации имущества. В отличие от нынешнего переносного смысла, вкладываемого в это понятие, остракизм не являлся тогда моральным осуждением и не наносил ущерба доброму имени изгоняемого. Античный анекдот (может быть, соответствующий действительности) гласит: к Аристиду во время процедуры голосования подошел некий крестьянин и попросил написать на черепке имя Аристида. Тот поинтересовался: «А знаешь ли ты его?» — «Да нет, — ответил крестьянин, — но мне надоело все время слышать, какой он справедливый». Аристид рассмеялся и написал свое имя.