Сам без оружия

Дверь комнаты была открыта, на полу лежал агент с женской заколкой в глазу. Эта змея обманула его! Идзуми испытал настоящий страх. Русские казались непобедимы. Они перебили почти всю охрану, а теперь вот‑вот найдут и его. Пора спасать жизнь. Черт с ними, с этими бумагами, надо бежать. Потом он найдет как оправдать себя в глазах руководства. Или просто выйдет в отставку. Но будет жить! А не гнить в проклятой русской земле!

В коридоре на Идзуми наткнулся уцелевший агент. Он был ранен в плечо, но вполне уверенно стоял на ногах.

– Идзуми‑сан, – сказал он. – Надо уходить. Наши люди убиты, русские рядом. У нас нет времени.

Идзуми собрал волю в кулак, ощутил прилив сил и уверенно сказал:

– Идем!

Они вышли к навесу. Здесь Идзуми поджидал еще один неприятный сюрприз. Голова Горо в луже крови и обезглавленное тело на земле. Нет, это какие‑то злые духи в теле русских!

На месте была только одна пролетка, запряженные в нее кобылы были стреножены. Две другие перепуганные стрельбой лошади куда‑то уволокли.

Агент разрезал путы на ногах кобыл, сел на козлы. Идзуми взобрался в пролетку.

– Поехали. Живее…

Идзуми повернул голову назад, посмотрел на удалявшийся дом и заметил у угла сарая чью‑то тень. Свой? Или русский? Неважно. Скорей от этого проклятого места!

…Белкину не повезло. У дверей дома его обнаружили японцы и выстрелами загнали в тупиковую комнату. Белкин пытался выйти, но пули выбивали щепки буквально у головы.

В ярости поручик расстрелял весь барабан, потом забаррикадировал дверь и осмотрел комнату. Здесь он, к своему удивлению и радости, нашел отобранные при захвате японцами оружие и сумку со взрывчаткой.

Использовать тротил в комнате он не стал, иначе бы его самого задело. Вместо этого он попробовал пробиться наружу. За дверью теперь следил один японец, остальные убежали, когда началась стрельба на улице.

Японец оказался хитрым, сел удобно, в углу. Его не видно, а он видит все. Трижды он загонял Белкина обратно. У японца было два револьвера, и он успевал заполнить пустые каморы барабанов во время пауз.

Потом Белкин плюнул на осторожность и пошел на прорыв. Стреляя наугад, выскочил из‑за двери и схлопотал пулю в руку. Японец, поняв, что пленник теперь в равном с ним положении, убежал. А Григорий, кое‑как перетянув руку, поспешил наружу.

Идзуми он заметил издалека. Тот вместе с помощником шел к экипажам. Белкин выскочил к углу дома и увидел стоявшего над Щепкиным Скорина. Неподалеку лежал Гоглидзе.

Выяснять, что произошло, было некогда, Идзуми уходил. И Белкин побежал к навесу. Пролеток здесь больше не было, зато стоял автомобиль. Поручик прыгнул в него, завел мотор, вывел авто на дорогу и прибавил газу. Упускать Идзуми было нельзя. Он мог везти с собой похищенные документы.

Дорога пошла круто вниз. А потом превратилась в каменистую тропинку. Агент остановил пролетку, слез и слабым голосом сказал:

– Надо идти пешком.

Идзуми послушно ступил на землю и зашагал следом за агентом. По пути тот дважды останавливался, проверяя, нет ли сзади шума.

Так они прошли метров триста. До небольшой бухточки было еще столько же. Агент вдруг побледнел, сел на камень. Виновато посмотрел на Идзуми и проговорил:

– Идзуми‑сан, дальше вы пойдете один. Прямо по тропинке вниз до воды. На берегу лодка, в ней весла. Подводная лодка у камней, дальше она не может пройти. Вы доплывете…

– А ты? – резко спросил Идзуми.

Агент откинул полу пиджака, и Идзуми увидел большое пятно крови на боку.

– Меня ранили дважды… извините… я не могу.

Идзуми хотел было спросить имя отважного человека, но потом понял, что тот не ответит. Нелегальные агенты забывают свои настоящие имена, когда попадают на чужбину. Он просто кивнул раненому и зашагал дальше.

За его спиной агент сполз с камня, посмотрел на рану в боку и отнял от нее сложенный платок, промокший насквозь. Хлынула кровь. Агент запрокинул голову и закрыл глаза. Для него все закончилось.

Белкин бросил авто неподалеку от пролетки. Перешел на бег, боясь опоздать. У большого камня остановился, осторожно осмотрел мертвого японца и поспешил дальше.

Бухточку, прикрытую от моря каменной грядой, он заметил с высокого берега. А еще увидел небольшую подводную лодку, что стояла метрах в пятидесяти от берега. Белкин был немного знаком с такой техникой и опознал американскую версию Holland, какую‑то специальную модель уменьшенной длины.

Она не смогла подойти к берегу вплотную и стояла у гряды. А вот и господин Идзуми, пляшет возле лодки на камнях. Грести, что ли, не умеет?

Белкин проследил за тем, как Идзуми сталкивает лодку в воду и неловко орудует веслами. А на подлодке его уже ждут. Маячит какой‑то хмырь в форме. Как быть?

Думал поручик на ходу. Он спускался к гряде по довольно крутому берегу, рискуя переломать кости. Мелкие камни вылетали из‑под ног, подошва скользила.

Под конец он все же упал, больно ударился раненой рукой, застонал, потом выдал матерную руладу и вскочил на ноги.