Сам себе князь

Разумеется, он смотрел приключенческие фильмы, в которых герои запросто избавлялись от нежелательных браслетов. Общеизвестно, что любой наручник можно открыть скрепкой. Нужно только где-то раздобыть скрепку, а потом пару часов ковыряться в замке, надеясь, что тебе повезет.

Или можно вывернуть большой палец из сустава, протащить кисть через кольцо, а потом вправить его обратно. Наверняка существуют и более экзотические способы, но что потом?

Допустим, Ольга сопротивляться не будет, Лев сейчас явно не боец, а его прибежавших коллег можно будет огреть вот этим самым стулом, отобрать у них оружие, и…

Какой во всем этом смысл, если враг не только снаружи, но и внутри, и перехвативший контроль Ломтев можем вернуть Ника в исходное состояние меньше, чем за минуту, сведя в ноль несколько часов усилий?

Нет, эта битва была проиграна еще до ее начала.

Ник посмотрел в окно. На улице было еще светло, и, скорее всего, это все тот же день. Значит, Ломтев приходил ненадолго, и если и совершал какую-то вылазку, то очень недалеко.

Скорее всего, еще не совершал. Ждет ночи.

Беспомощность угнетала. И не столько физическая, сколько вообще.

Не было никакого смысла быть Кларком, расстреливающим десятки врагов, если главный враг живет у тебя в голове и вот с ним-то ты как раз ничего сделать не можешь.

Сам Ник даже не замечал того момента, в который Ломтев перехватывал контроль над телом. Для него это было, как один миг.

Период, просто выпадающий из памяти. Из жизни. Как в принципе можно такому противостоять? Может быть, и существуют какие-то техники ментальной борьбы, в этом безумном мире может существовать вообще что угодно, но как их найти и изучить так, чтобы сосед по черепной коробке ничего не заметил?

Кларк, пожалуй, был единственным, кто Нику не врал. Он просто говорил ему, что делать, и объяснял, что будет, если Ник этого не сделает. Но Кларку было практически на все наплевать, у него была задача — вывезти Ника из Австралии — и худо-бедно, и не без помощи Ломтева, он эту задачу таки решил.

Но в этой задаче Ник был условием, а для всех остальных он стал средством для достижения целей. Прокрутив в голове разговор с отцом еще несколько раз, Ник понял, что им манипулировали, подталкивая его к единственному выгодному для СВР решению. И даже если бы он выбрал бегство в Европу или жизнь на Дальнем Востоке, вне всякого сомнения, отец что-нибудь бы придумал, и в конечном итоге Ник бы все равно оказался в Москве.

Заложником у людей, которым нужен разрушительный дар Ломтева. И им все равно, что Ломтев будет делать, лишь бы он навел шороху и убил как можно больше людей. А за дедом, как Ник помнил из его истории, не заржавеет.

Ник не знал, чем Ломтев занимался в своем мире, но вряд ли это был уход за садом, проектирование домов или какая угодно еще мирная профессия. Слишком уж легко он срывался в насилие. Слишком легко начинал платить кровью там, где можно было бы поискать и другой способ.

— Ты его видела? — спросил Ник.

— Да.

— И как он тебе?

— Сложно сказать. Он одержим местью. И он на самом деле хочет тебе помочь.

— Вопрос только в том, чего он хочет больше, да?

— Он пытается совместить одно с другим.

— Но получается не очень, — сказал Ник. — Знаешь, как погано, когда ты больше не хозяин своей жизни и не можешь принимать решений?

— Знаю, — сказал Ольга. — Многие так живут.

— Ну, все же не совсем так, — возразил Ник. — Ты говоришь про внешние обстоятельства, про всякие там вассальные обязательства, долг перед обществом и прочее. А у меня тут проблема в собственной голове.

— Да, — согласилась она. — Наверное, твой случай уникальный. Но я не думаю, что твое положение более тяжелое, чем у детей, умирающих от голода или рака, чем у людей, которых сейчас выгоняет из их домов Освободительная Армия Китая, чем у тех, кого угораздило поселиться на спорных территориях и они годами живут под обстрелами, чем у тех, чьи жизни отнимает очередная грызня древних родов. Жизнь жестока и несправедлива.

— И я должен это принять?

— Ты должен надеяться на лучшее, — сказала она. — У тебя-то есть все основания для такой надежды. Скоро все кончится…

— И дед ускачет в закат при помощи человека, с которым мне так и не дали встретиться? — уточнил Ник. — Я уже даже не уверен, что он на самом деле существует. Не говоря уж о его чудесных способностях по переносу чужого сознания.

— Он существует, — сказала она. — И он на самом деле может переносить сознания.

— Откуда ты знаешь?

Ольга помолчала, выбирая формулировки.

— Я здесь уже восемь лет, — сказала она наконец. — Я родилась не здесь. Возможно, в тот самом мире, из которого пришел твой дед. Меня переместили сюда, чтобы шантажировать моего брата, который оказался в теле главы этого рода. С тем, чтобы он сделал… Чтобы он привел весь род вот к этому…

Она обвела комнату рукой.

— И где сейчас твой брат? — спросил Ник.

— Убит, — сказала она. — На дурацкой дуэли, от вызова на которую он не смог уклониться.

— Мне жаль, — сказал Ник.