Однако все, что мне удалось получить в тот день, – это ощущение присутствия духа прабабушки Фрэнсис. Когда Долли вытащила старый целлофановый пакет с чем-то белым внутри, руки у меня тут же похолодели. В пакете лежала старинная серебряная расческа и несколько прядей волос, которые принадлежали моей покойной прабабушке. Я ощутила некое странное покалывание, будто рядом стоял кто-то невидимый. Помню, что в голове у меня возник образ прабабушки. Мне казалось, будто она хочет передать Долли, что знает о том, что дочка любит ее и скучает по ней, и что она тоже ее любит. Как я узнала позже, слова любви в этой семье говорили редко. Но поскольку я была не уверена в происходящем, то с криками выбежала из комнаты: «Бабуля, ты уверена, что хочешь это оставить?»
Когда я была маленькой и родители смотрели по телевизору новости, в которых сообщалось, что кто-то пропал или кого-то нашли мертвым, я заливалась краской, и у меня было такое ощущение, что по коже ползут пауки.
«Ползающие» ощущения – весьма распространенная визитная карточка голоса интуиции.
Впрочем, духи тех, кого я знала, еще когда они были живы, так меня не пугали. Меня беспокоила только «чужая» энергия. Как и у большинства людей, моя реакция на призраков исходила из глубокого страха перед неизвестностью.
Было ли дело в призраках или в чем-то еще, однако я стала интересоваться всем, что имело отношение к сверхъестественному и нью эйдж, за исключением разве что черной магии. Я читала книги, изучала людей, мировые религии и йогу. Я даже придумала собственный тип медитации. Все эти новообретенные знания были, как ни странно, чем-то мне знакомы, и со временем стали неотъемлемой составляющей моей сущности.
В равной мере, как и призраков, я боялась голоса невежества. Где-то глубоко внутри я понимала, что моя восприимчивость имеет отношение к свету и никак не к тьме. И все же когда бы я ни слышала слово «экстрасенс» (оно было более широко известным, нежели слово «медиум»), практически всегда его употребляли с пренебрежением. И потому больше всего я нуждалась в истинных знаниях, одобрении и поддержке.
В ходе изучения западных религий у меня сложилось такое впечатление, что тема жизни после смерти, выходящая за пределы идеи о рае и аде, считается неуместной для исследования. Когда я оглядываюсь на прошлое, то с изумлением понимаю, что мои семейные и религиозные истоки всегда были полны ценных принципов, которые я научилась воспринимать лишь гораздо позже. В юности я понятия не имела, что возраст сам по себе предоставляет определенную выгоду.
Люди, более смышленые и энергичные, нежели я, давно ощущают бестелесных духов, а также говорят и пишут о них и о реинкарнации. Продолжая свои изыскания, я прочла о том, что на протяжении всей истории некоторые библейские персонажи и глубокоуважаемые духовные лица говорили об умерших и общались с ними. Некоторые даже давали разрешение на обращение к духам умерших. Призыв духа был вполне уместен, поскольку он никогда не погибает, а вот призыв тела умершего считался совершенно неприемлемым. Аналогичным образом, не допускалось также предсказывать будущее.
Интуитивно я тогда понимала, что все это правильно. В целом, я могла отличить белое от черного. Надо сказать, что я не предсказываю будущее, я просто умело считываю энергию с человека. Если бы ощущение вибраций умерших было дурным занятием, я бы это почувствовала, ведь меня всегда тянуло к положительной энергии, а от отрицательной буквально тошнило. Когда из книг я узнавала о том, что древние раввины признавали и одобряли работу медиумов, это помогало мне заземлиться. Моя духовная родина, иудаизм, в действительности, распознала язык моей души.
Хорошее заземление – отличительный признак защиты. Когда вы находитесь в своем личном пространстве, у вас лучше получается брать на себя ответственность за свои поступки и мысли. Заземление – ключ к счастью.
Для того чтобы иметь возможность остаться в своем личном пространстве, вам должно быть в нем комфортно. В этом отношении решающей является работа с эмоциями, подобная той, которую провела во время своего сеанса Энни. Вам потребуется расслабиться и центрироваться в теле. Каждое дерево заземлено: его прочные корни уходят глубоко под землю. А вот нам, людям, редко удается заземлиться естественным образом. Если мы видим, что кто-то ведет себя глупо, чудно, как будто витает в облаках, мы понимаем, что этот человек не заземлен. В результате он может испытывать острую головную боль или некое волнение.