Сам себе приговор

Когда Инна и Егор поняли, что жить в Москве, а работать за ее пределами сложно и дорого (за бензин Онегины никогда за всю жизнь столько не платили), они окончательно перебрались из столицы на новое место жительства. Для этой цели владельцы дома отдыха переделали второй этаж административного корпуса под жилые помещения, где и устроились с полным комфортом. Теперь путь от дома до работы измерялся не временем, проведенным в дороге, а количеством ступеней одного лестничного пролета.

Обо всем этом и не только Егор и Инна Онегины охотно рассказывали постояльцам. Их простота и открытость нравились всем. Даже Стас Крячко и Лев Гуров, как-то так вышло, сразу нашли с ними общий язык. За всю неделю пребывания в раю ни у кого не нашлось претензий друг к другу, чего нельзя было сказать о других гостях, которые мотали нервы не только Онегиным, но и своим соседям.

Вообще народу здесь было не так уж и много. Например, молодая семья Лосевых, состоявшая из очень спокойного папы Геннадия и усталой мамы Лены, то и дело терявшей их общего сына Виталика, который не знал, что такое сидеть на месте. На девушку-аниматора он не обращал никакого внимания, и она скоро бросила попытки хоть чем-то увлечь малолетнего балбеса. Пацану было пять лет, и, как принято у детей его возраста, он постоянно занимался исследованием всего, что попадалось ему на глаза. Как быстро и насколько глубоко можно зайти в воду, пока родители тебя не видят? Как долго можно не дышать? Что за жук бегает по воде и не тонет? Каков он на вкус? Почему нельзя ночевать на пляже? А почему нельзя остаться на ночь в лодке, привязанной к столбику, вбитому в землю? Ну и что, что лодка в воде – она же не уплывет? Зачем нужно завтракать, если не хочется? Почему нельзя зарыться в песок с головой и напугать того, кто на тебя наступит? Вопросов к окружающему миру у Виталика было столько, что он не утруждал себя ожиданием ответа от других: он просто брал и делал то, что ему хотелось делать. Не спрашивая разрешения, не ища одобрения и вгоняя в ужас мать, которая, как показалось Гурову, ни разу не присела за всю неделю. Он постоянно видел ее фигурку. Мать непрерывно искала сына. Интересный момент: отец ребенка вообще не задумывался о том, куда в очередной раз рванул его отпрыск, и просил жену «успокоиться и отстать от мальчика, который наконец-то вырвался на свободу». Мама Лена пыталась, но надолго ее не хватало. В итоге в финале отпуска Гуров поймал себя на том, что уже против своей воли осматривается в поисках неугомонного Виталика, и если того нет рядом, то и сам начинает беспокоиться.

– Гуров, парень здесь с родителями, – напомнил ему однажды Стас. – Забудь о работе, отдыхай.

– Мало ли, – буркнул в ответ Гуров. – Залезет куда-нибудь, запутается еще. Или на змею наступит.

– Да вон он на дереве сидит, – указал рукой Стас. – Он там, кажется, со вчерашнего вечера. Жив и здоров, руки-ноги на месте и крепко держатся за ветки. Не пойму, правда, как он туда попал. Слишком высоко для его роста, а лестницы рядом нет. За такими любознательными юношами наше светлое будущее. А вон и мать. Точнее, то, что от нее осталось. Но главное, что ребенку хорошо. Успокойся.

Отец Виталика в это время попивал пиво на веранде ресторана и с кем-то разговаривал по телефону. Судя по отрешенной улыбке на лице, ему, как и сыну, тоже было наплевать на окружающих.

За неделю отдыха все успели перезнакомиться друг с другом, и в последующие дни общение проходило уже без церемоний. Даже трое друзей-банкиров, прибывших на новенькой «Тойоте Камри» и поначалу пренебрежительно поглядывавших в сторону весело бегущей речки, к концу недели проводили на пляже целые дни. Ежевечерне эти друзья накачивались ресторанным алкоголем по самые брови, пытались перекричать караоке, а наутро, пряча за солнцезащитными очками опухшие глаза, похмелялись пивом и снова отправлялись на пляж. Как-то за ужином они поделились с окружающими историей своего знакомства: дружат со школьной скамьи, окончили один вуз и, так сложилось, теперь служат в одном крупном московском банке. Один товарищ особенно выделялся из них своим невысоким ростом и внушительным выпирающим животом. Он представился Славой и один из всей компании каждый вечер после выпитого приставал с глупыми вопросами к бармену. Друзья каждый раз уводили его из ресторана силой, извиняясь за поведение собутыльника. Благо бармен даже не смотрел в их сторону.