Сам себе властелин 4

— Могу рекомендовать санаторий. Там пока условия так себе, ремонт надо делать, но есть отличный врач. Практикует обливания ледяной водой, босохождение и тараканотерапию.

Лев Бонифатьевич закашлялся по-настоящему.

— Нет-нет, я как-нибудь сам, загядкой и пгавильным питанием.

— Ну, сами так сами, моё дело предложить. Где оружие?

Тяжело вздохнув и покачав головой, гоблин ответил:

— Я газвегнул пгоизводство, как вы и пгосили. Недалеко от погта, можете зайти и посмотгеть лично. Было сложно, очень сложно. Знали бы вы, сколько золота ушло, чтобы уговогить мастега. А стоимость помещений? А ваши налоги? Кстати, где вы взяли эту замечательную двегцу, котогая умеет тгебовать деньги? Мне такая очень нужна.

— Где взял, там уже нету.

— А не отдадите в агенду? У меня есть пага должников…

— Нет. Что со стволами?

— Делаем пять штук в день. Уже готова пегвая сотня.

— Отлично, Лев Бонифатьевич! Я бы даже сказал великолепно. Ещё четыре сотни и ваш долг будет закрыт. Отправьте всё, что есть, сегодня же в замок.

— Я уже гаспогядился.

— Какая себестоимость у ружья?

Гоблин ответил без запинки:

— Тысяча двести золотых, Владыка.

— А если я попрошу мою «дверцу» провести аудит?

— Вот только не надо уггоз! — Лев Бонифатьевич взвизгнул. — Я в ваши дела не лезу, габотаю, чтобы вам хогошо было, ночей не сплю. А вы? Аудит!

— Тогда не надо мне врать, — я сдвинул брови и гаркнул, — какая себестоимость?

Свежеиспечённый оружейный барон поморщился.

— Пятьдесят золотых.

Я не сомневался — даже эта сумма завышена, хорошо, если не в два раза. Ну не может гоблин не обманывать! Пытаться их переделать, всё равно что заставлять не быть воду мокрой. Но, скажем честно, такая стоимость меня устраивала. Пусть считает, что обдурил меня и радуется.

— Не считайте меня монстром, Лев Бонифатьевич. Я не собираюсь вас грабить.

Он зыркнул на меня из-под седых бровей.

— Вы не монстг, вы хуже. Вы Чёгный Владыка.

— Ой, да ладно! А кто хотел слупить с меня две тысячи процентов прибыли? На такое даже я не способен.

— У меня тгидцать внуков. После вашей «Пигамиды» что мне оставлять им в наследство?

— Заработаете, я в вас не сомневаюсь. Но не за мой счёт.

Нас прервал джинн, притащивший поднос со всякими вкусностями. Гоблин не стал дожидаться, пока хозяин шашлычной расставит тарелки и ухватил большой зажаристый пирожок.

— Лев Бонифатьевич, вы же говорили, что у вас больной желудок и диета.

Он только отмахнулся:

— Я бедный тогговец, мне нельзя отказываться от бесплатного завтгака.

— Возвращаясь к нашим соронам: готов брать у вас ружья, скажем… По семьдесят пять.

— Грабёж, — буркнул гоблин.

— Грабёж? Скажите, Лев Бонифатьевич, часто вам предлагают доходность в пятьдесят процентов? Может, мне обратиться к другим вашим собратьям?

— Ну, что вы так сгазу, — замахал он руками, — это я так, гади поддегжания обгаза. Мне положено, нагодная тгадиция.

— Но я готов пойти вам навстречу. Скажем, потребовать, чтобы вы продавали ружья другим покупателям не дешевле тысячи.

— Согласен. И налоговые льготы.

— А лицо не треснет?

Лев Бонифатьевич скривился.

— Оно у меня тгренигованное.

— Как поставите мне первые две тысячи стволов — мы вернёмся к этому предложению.

— Договорились.

Мы ударили по рукам. Гоблин откланялся и быстренько сбежал. Нет, однозначно, надо подрядить Казну сделать тайную инспекцию на его производстве — сколько реально делают ружей, не уходит ли налево. Но это чуть позже, а сейчас пора навестить кое-кого.

* * *

Дверь нам с Сеней открыл лично Торквин. Бодрый и свежевыбритый, «колобок» излучал радушие. И был до ужаса разговорчив.

— Владыка! Не ожидал вас в такую рань. А зря, вы такая ранняя пташка, как и я. Проходите, прошу вас. О, уважаемый Сеня! Вас я рад видеть не меньше вашего патрона. Сюда, пожалуйста. Не возражаете, если мы сядем во внутреннем дворике? Люблю разговаривать среди зелени, настраивает на правильный лад. Будете кауаффий? Да чего я спрашиваю, конечно, будете. Лично сварю, если не возражаете. У меня неплохо получается — стал его пить по вашему примеру. И знаете — мне нравится. Отлично бодрит и добавляет искру в жизнь. Печенье? Прошу.

— Торквин, вы можете на минутку замолчать? Я хоть слово вставлю.

— Простите, — он прижал правую руку к груди, — да, конечно. Уже нем как рыба.

Он протянул мне чашечку кауаффия и уселся напротив, изобразив на лице смирение и внимание.

— Рассказывайте, что там со светлыми.

«Колобок» подобрался и чётким голосом доложил:

— Наблюдается аномальная активность в городах светлых. Вербуются вольные отряды из западных гаваней, собирается ополчение и рыцари. Цели похода в открытую не называются, но делаются прозрачные намёки на «окончательное решение тёмного вопроса». Доклады поступают оттуда с некоторой задержкой, но по последним данным, выступление состоится буквально на днях. Если хотите моё мнение — войска светлых будут у Калькуары к середине лета.

— Кемнаро?