Сам ты Любаша (СИ)

Створки упавшей точно к подножию одного из деревянных богов ладанки раскрылись сами собой… Ничто и никогда еще так не бросалось Кириллу в глаза и не врезалось в сердце, как блеснувшая на вытоптанной земле маленькая серебристая иголка, мир сжался до ее размера, оставив за гранью все остальное, как лишнее и ненужное. То ли какая-то неведомая сила мгновенно сбросила его с чертова камня и перенесла в прыжке на метр вперед (в этом мире все возможно, как он уже давно понял), то ли просто зашкаливающий в крови адреналин. Но прежде чем колдун осознал произошедшее, таинственная иголка (хоть бы та самая из сказки) уже лежала на узкой девичьей ладони наконец сумевшего искренне улыбнуться Кирилла.

— Что… что это у вас, папа? — совершенно невинно поинтересовался он, не будучи в силах погасить разгорающееся в глазах злорадство.

— Это так, ничего… отдай ее мне, Любавушка, — тоже казалось бы спокойно отозвался Ратмир, поднимаясь на ноги. Если бы не еле заметный тревожный блеск в глубине его глаз, можно было поверить, что и правда… ничего.

— Ничего? — повторил Кирилл, поудобнее берясь пальцами обеих рук за концы иглы. — Ничего, говоришь?

Лично сломать мудаку шею было бы, конечно, намного приятнее… Именно это Кирилл мысленно и представил, изо всех сил нажимая тонкими любашиными пальцами на концы казалось бы ни в чем не повинной швейной принадлежности. Величайшая иголка в этом мире неожиданно легко хрустнула и разломилась, как самая обыкновенная. Кирилл невольно зажмурился и чуть присел, ожидая сокрушительного эффекта — грома и молнии, бури столетия, солнечного затмения, но… все было тихо. Неужели он ошибся… и это все, конец?

Правда и Ратмира что-то не слышно. Кирилл с усилием приоткрыл глаза, разлепить веки было физически трудно.

Ратмир стоял на том же месте, глядя на него.

Нет… ну нет же…

Фигура колдуна подернулась легкой колеблющейся дымкой, как изображение на экране старого испорченного телевизора и вмиг осыпалась вниз черной пылью.

О, да!

— Сдохни, сука!

А это еще что за чертовщина? Впрочем, удивляться нечему.

Черная пыль сама собой пришла в движение, собираясь вместе… столь же черный ворон, зло взглянув на него, с негодующим карканьем взмыл прямо в небо.

— Я тебя тоже, пошел на хуй! — на всякий случай ответил Кирилл, дрожащими руками натягивая на плечи бретельки сарафана.

Ну и денек!

Взгляд упал на пузырек, по-прежнему ждавший его у подножия памятника (то есть идола) сурового бородатого бога.

— Спасибо! — может, он и правда помог, кто же знает, пробормотал Кирилл, хватая живую воду обеими руками.

Время же еще не ушло? Не ушло, да?

От вида своего застывшего лица и полностью неподвижного тела опять сильно испортилось настроение. Но он же это сейчас исправит, правда?

Не удержавшись, Кирилл осторожно коснулся своего бывшего лица, поморщившись от явного холода, и, отвинтив пробку, поспешил вылить на него прозрачную жидкость, совершенно неотличимую от обычной воды. Как незадолго до этого Ратмир вылил мертвую воду. И тут же малодушно зажмурился, боясь смотреть на результат. Может, она сейчас оживет и заговорит?

Но секунды, а, может, и минуты, текли, не привнося ничего нового… Стояла всё такая же тишина, слегка нарушаемая, если прислушаться, звуками дикой природы — чириканьем изредка пролетающих птиц, легким шелестом ветра, приглушенным плеском воды. Пришлось заставить себя открыть глаза, и ожидавший самого худшего Кирилл вздохнул с облегчением.

Его Любашино лицо явно изменилось в лучшую сторону и наконец стало живым. Кожа обрела естественный цвет, губы чуть приоткрылись, она снова дышала, хотя и очень слабо. Но… как будто очень крепко спала и просыпаться не собиралась. Попытка потрясти спящую красавицу, сначала слабо, потом посильнее, результата не принесла. Кирилл в конце концов даже отвесил бывшему телу несколько чувствительных пощечин. Но, увы, все оставалось по-прежнему.

Чего-то явно не хватало для завершения ритуала, но чего? Как вообще так-то, живая вода должна работать без дураков. Ратмир же обещал. Что он тогда сказал, кстати?

Осталась живая, и еще кое-что, и встанет добрый молодец, как новенький.

И еще кое-что…

Что он имел в виду под этим кое-чем?

Блин, а казалось, что все уже идеально… и вот опять двойка. Что ни день, то поебень. Ребусы еще разгадывать, только этого сейчас не хватало. С досадой стукнув кулаком по земле, Кирилл зло посмотрел на всё так же невозмутимых идолов. Помогли бы, как вашу хозяйку разбудить, знаете же, наверное. Белоснежка, блин!

Поцеловать ее, что ли, надо? Смешно… или нет?

Может, правда попробовать, в сказке же именно так и было. Хотя тут вроде другая сказка. Ааа… в случае неудачи он ничего не теряет, а других вариантов все равно нет. Это испытание совсем не такое страшное, целовать самого себя… странно, конечно, но, может быть, даже и забавно.

Кирилл как можно ниже наклонился к своему лицу, стараясь нервно не захихикать. Нужен, наверное, глубокий поцелуй, а не просто в губы чмокнуть, в фильме вроде так показывали.

Мда уж… ну и задание.