Сама себе психолог

Клиенту пришлось самостоятельно взять свою свободу. Мы работали над тем, что мама дала жизнь, но мама не вправе ее забрать. Я предоставляла клиенту право на то, что он может жить, даже если мама не благословляет его, как бы громко это ни прозвучало. То есть человек имеет право на жизнь вопреки тому, что его не желали.

Четкую работу с этой директивой прописать невозможно. Потому что сама ее суть – очень глубокая психологическая травма. И работать с такими тяжелыми установками лучше с терапевтом, который поможет, поддержит, направит.

Эти травмы хорошо отрабатываются с переносом на терапевта. То есть психолог становится мамой. На какой-то срок становится той самой опорой, которую она не дала. В такой работе терапевт дарит клиенту ощущение заботы, стабильности, поддержки. Я буквально любила того человека, своего пациента, стремилась ему помочь, внушала уверенность в том, что он придет ко мне раз в неделю, и я обязательно выслушаю его, помогу, подставлю плечо. Я дарила ему это чувство опоры. Была спасателем для своего клиента.

Именно в длительных терапевтических отношениях можно получить позитивный эффект. Ведь то, что закладывалось мамой 25, 35, а то и все 45 лет, невозможно вычистить из подсознания за одно пятиминутное упражнение.

2. «Не будь ребенком»

Если это твоя директива, то, скорее всего, в детстве ты часто слышала фразы: «Ну, что ты ноешь, как маленькая?», «Зачем тебе это розовое платье, ты ведь уже большая?», «Не балуйся», «Стой!», «Сиди спокойно!», «Не шали!». Родителю не интересно играть с ребенком в его детские игры, и он пытается затащить малыша в свой взрослый, серьезный мир. У таких детей как будто отобрано право на детство. Уже в 10 лет они ведут себя как взрослые зрелые люди, интересуются вопросами, которые им не по возрасту. Они не умеют веселиться, радоваться, играть.

Если коротко, директива «не будь ребенком» – это воровство детства. С одной стороны, самостоятельный ребенок очень удобен. Он рано начинает нести за себя ответственность, он не привык на кого-то полагаться. С другой – он не имеет возможности получить то, что ему положено по возрасту. Возможно, это выглядит удивительно и вызывает восторг, когда ребенок в десять лет готовит для родителей ужин, а в 15 лет сам зарабатывает и строит планы на жизнь. Но такой человек не проживает все те эмоции, которые необходимы в каждый год жизни. Когда человеку девять лет, он сполна должен насытиться легкостью и беззаботностью, а в 15 – влюбиться и написать первые романтические стихи. Всему свое время.

Когда-то я сама получила такую директиву от родителей. Беспокоясь о моем будущем, желая приучить к самостоятельности, родители отдали меня на танцы.

Декабрь 1999 года. Мне – девять лет. Я отправляюсь с танцевальным коллективом выступать за границу. Это мое первое серьезное путешествие. Да еще куда – в Германию! Конечно, мой детский восторг был неописуем.

Мы гуляли по большим торговым центрам, катались на этих непонятных эскалаторах, о которых в Одессе знали только из фильмов. Мы раскрывали рот перед автоматическими дверями и зависали у красивейших витрин магазинов. Чтобы ты понимала, это был канун католического Рождества – время, когда вся Европа превращается в одну сплошную волшебную сказку. (Тогда Европа еще не экономила на электричестве.)

Я как сейчас вспоминаю день отъезда из Германии. У меня в руках огромный кофр с девятью костюмами, чемодан с личными вещами, огромная поролоновая маска от одного из костюмов и директива «не будь ребенком» в голове. Для девятилетней девочки все это – неподъемная тяжесть.

И вот я иду одна по вокзалу (весь мой коллектив в этот момент куда-то подевался), тащу всю эту поклажу и чувствую себя невероятно одинокой. Никто не помог. Никто даже не предложил помощь. Как сейчас помню свои ощущения.

Это было очень тяжело. Да, с нами был руководитель коллектива, была мама подружки, которая за мной присматривала. Но за свои вещи я несла ответственность сама. Никто не станет разворачивать автобус, в котором кроме тебя 40 детей, для того чтобы ты забрала забытые туфли. Я должна была сама ухаживать за своими вещами, сама стирать, сама готовить костюмы к выступлению, сама следить за тем, чтобы не потеряться в большом городе, сама распределять карманные деньги, которые дали родители.

Я долго работала над тем, чтобы выйти из этой роли – все сама. Я всегда была очень ответственной, рассудительной и зрелой. Но при этом пропустила те моменты, когда надо было просто беззаботно радоваться жизни и веселиться. Мне пришлось прорабатывать своего внутреннего ребенка, уже будучи взрослой.

Да, мои родители хотели как лучше. Поэтому уже в 13 лет я составляла собственные бизнес-планы, в 15 вполне сносно зарабатывала, а в 20 купила первый автомобиль.

И ты ахнешь: что же в этом плохого? Но сейчас мне, в мои 28 лет, остро не хватает моих непрожитых детских эмоций. Мне приходится возвращать себе свое детство, наверстывать детские ощущения.