Самая длинная ночь

В самом же сейфе находились засекреченные дела оперативного учета: десять дел агентов, да несколько подборок оперативных материалов. Семь из десяти папок «стукачей», достались Остапу по «наследству» от уже покинувших службу товарищей, и о их судьбах он ничего не знал хоть и писал ежемесячно справки о встречах, и о том, о каких преступлениях они слышали. Трое агентов, которых «вшивал в корки» сам Остап, тоже никакой информацией не обладали, двое из них вообще на сегодняшний день сидели в тюрьме и согласились быть «источниками оперативной информации» будучи уже пойманными лишь за тысячу рублей и блок сигарет, при условии, что о них никто не узнает. Иными словами, Остап завел эти агентурные дела, потому что того требовала отчетность. Объяснялось такое отношение к своим «барабанам3» очень просто – ни один нормальный опер своего настоящего агента на бумаге светить не будет, так Остапа учили на заре оперативной молодости, а учителя у него были хорошие. Также в сейфе находилось несколько подборок оперативных материалов, но учитывая, тот факт, что Остап работал на земле – раскрытия с него спрашивали за другое, и информация этих бумаг, была скорее мертва, нежели жива.

По приходу в кабинет, Остап ловким почти голливудским движением скинул и повесил пальто на вешалку, туда же отправилась, промокшая, но сохранившая форму и честь шляпа. Остап предложил присесть потерпевшему, после чего машинально нажал кнопку включения на чайнике. Следующие полчаса своей жизни Остап занимался копированием имеющихся у потерпевшего документов и сбором объяснения.

«Фамилия: Познанский Имя: Александр Отчество: Алексеевич… число, месяц… 02.11.1973, … рождения Москва, женат… место работы- охранник ЧОП «Беркут и Ко»… Разъясняю Вам право, предусмотренное статьей 51 Конституции РФ… *Подпись* На учетах в наркологических и психоневрологических диспансерах не состою, показанию даю добровольно, давления на меня не оказывается…»

В результате получасовой беседы Остап в деталях понял, что случилось утром. Александр Алексеевич, будучи человеком боязливым и мягким, находился «под каблуком» своей жены, работавшей завучем в школе. Кровиночка до кучи больше зарабатывала, в результате чего, пресс усиливался пропорционально количеству принесенных к семейному очагу монет. Находясь все время в подавленном состоянии, Александр искал утешение в бутылке, а во время одной из одиноких посиделок в баре, неожиданно для себя помимо радости от возлияния алкоголя, встретил Светлану, которая не имея детей, вдобавок пару лет, как овдовела и была не прочь новым знакомствам, в результате чего – из искры возникло пламя. Горе-любовник стал подозрительно часто задерживаться и брать дополнительные смены на работе, но вместо крытого рынка в Новой Москве, периодически охранял квартиру и диван своей пассии на Востоке Старой, при том, что жил в районе Киевского шоссе опять же Новой. В злополучный день, который совпал с дежурством Остапа, Александр и Светлана впервые поссорились, и последняя выставила его из квартиры. Идти любовнику было особо некуда. Для жены он нес службу на рынке, друзей, готовых пустить его в пять утра в свои дома не было, а до коморки на работе было около двух часов на общественном транспорте. Пораскинув мозгами, охранник откупорил предварительно взятую из холодильника любовницы бутылку шампанского и решил, попивая ее для согрева, подождать в сквере пару часов, после чего отправиться поближе к дому. Александр Алексеевич не стал покидать район, поскольку в глубине души надеялся, что любовница сменит гнев на милость и позовет его к своему теплому дивану и телу, но обида в сердце женщины, видимо, была сильнее чувств и страсти. В скверике, где будущий потерпевший дислоцировался, его и нашла местная гопота, в результате чего, тот и лишился десяти тысяч рублей, мобильного телефона, товарного вида, а до кучи паспорта. Пробитая голова, рваный пуховик и кровоподтек под глазом были тому наглядным подтверждением.

Сидящие друг напротив друга мужчины прибывали в разном настроении. Александр Алексеевич с видом ведомого к эшафоту преступника сидел, уставившись в одну точку, и уже около десяти минут мешал ложкой растворимый кофе. Не спавший всю ночь Остап, давясь от смеха, добивал на компьютере объяснение.

–Ну ты даешь, Саня. Саня! А ты еще – ого-го! Казанова! – Остап подмигнул потерпевшему, но тот лишь вздохнул. – Я, когда тебя увидел, подумал, ну терпила – терпилой, а сейчас выходит наоборот. У меня бабы три недели не было, три!!! – он выразительно поднял вверх три пальца на руке, – а ты, вон, и побухать успеваешь, и две женщины у тебя, еще бы драться умел, и вообще цены бы тебе не было.

Александр сдавленно вздохнул, из его организма, видимо, окончательно вышли алкоголь и адреналин, и теперь он, прикидывая что его ждет дома, бесформенной кучей растекся по стулу. Остап продолжил:

–Ладно, Саня, как мы тебя спасать будем, есть мысли?

–Спасать? – влажные глаза потерпевшего, как в спасательный круг вцепились в Остапа. потерпевший заелозил по креслу.