Самая долгая ночь

– Они сейчас подерутся, – спокойно, как комментатор перед боксерским поединком, произнес один из датчан.

– Нет. – Мейберри неуклюже поднялся и обхватил Пола за плечи. – Все тут черт-те что болтают. И ты, – ткнул он в растерянного Ричардса и крепче обнял приятеля, – ты городишь полную ерунду.

Он подождал, пока Ричардс покинет клуб, и только потом вывел Пола и потащил его в противоположном от Мейн-стрит направлении.

– Доброй ночи, джентльмены! – крикнул он, закрывая за собой двери барака.

Со всех сторон на Пола набросились холод и пустота. Что ни говори, а это было ужасное место.

– Ты слышал, что говорил Ричардс? – не мог успокоиться Пол. – Думаешь, он рехнулся? Боже мой, что происходит?

– Выбрось из головы, – ведя его к бараку, посоветовал Мейберри. – Мужик лепит всякую чушь. Ты и сам знаешь. Он пьян и, скорее всего, до сих пор точит на тебя зуб за то, что ты его по морде съездил. Это такой подлый способ поквитаться.

– Он говорил конкретно о зеленом «Додже-Вейфарере», – возразил Пол. – С какой стати ему такое придумывать?

– Ты же слышал его побасенки о Нанумеа. Если он сумел нафантазировать семнадцатилетнюю туземку с талией в двадцать дюймов, то вполне способен высосать из пальца и зеленый «Додж-Вейфарер».

– Возможно, – еще больше помрачнел Пол и отстранился от Мейберри. – Я не пьян. Не надо водить меня за собой, как коня.

Ком подкатил к горлу.

– Что-то мне неважно… Тошнит, – признался Пол.

– Пойдем в уборную?

Остановившись, он с трудом сглотнул:

– Нет.

– Хрень полная, – продолжал гнуть свою линию Мейберри. – Совершенно очевидно, что он хотел отыграться. Или просто дурак. Чья жена станет разъезжать по городу в автомобиле другого мужчины? Ведь все это заметят. Насколько нужно быть глупой, чтобы такое отчебучить? Сплетни и ничего больше. Выбрось из головы.

Они добрели до своего барака, несколько парней уже спали. Мейберри распахнул дверь, и Пол, помедлив мгновение, вошел внутрь. Геолог забрался на свою койку, снял армейские ботинки, и те с грохотом, словно свинцовые, упали на пол.

Пол тоже стащил обувку и, не раздеваясь, свалился на постель. Голова кружилась. Он закрыл глаза, надеясь, что пиво его быстро сморит, однако больные мысли путались в голове и мешали уснуть. Неужто Нэт могла связаться с чертовым ковбоем и разъезжать на его тачке у всех на виду? Нелепица какая-то. Впрочем, Пол не был уверен, что такое невозможно в принципе. Скорее всего, их отношения вполне невинны. Не исключено, что жена просто не понимает, как это выглядит со стороны. Объятый ужасом, Пол отчетливо представил себе картину, как Нэт открывает дверь перед этим типом. Приветливая, чуть застенчивая улыбка. Ямочка на левой щеке. Воображение подсовывало сюжеты один хуже другого: Нэт прикасается к руке парня или беззаботно сидит рядом с ним на диване, позабыв оправить подол… И это еще не самое страшное. Его воспаленный разум метался вдоль длинного коридора с дюжинами крошечных дверец, которые то открывались, то закрывались, и мелькающие в них образы мучили его нещадно.

– Засыпай, Кольер, – послышался голос Мейберри.

– Оставь меня в покое, – мрачно огрызнулся Пол.

– Заткнитесь вы оба, – послышалось ворчание с соседней койки.

Нэт его любит, любит свою семью – Пол это знает. Как знает и то, что иногда Нэт ведет себя крайне неосторожно, игнорируя правила, которым следуют остальные. И осознание этого прожигало дыру в его мозгу.

Нэт никогда не заботилась репутации. Когда они познакомились, она вела себя, можно сказать, распущенно. Слово больно хлестнуло его, но точнее не скажешь. На пляже в Сан-Диего, когда она позвала его купаться, ей и в голову не пришло, что это неприлично – уйти в ночь с незнакомым парнем, далеко от костра, от друзей. Да и друзья не проявили особого беспокойства. Поначалу он принял такое безразличие за невоспитанность, но, возможно, парни не бросились на защиту ее чести, потому что защищать было нечего. Они плавали вдвоем в темном океане, на его поцелуй она ответила поцелуем.

Во время званого вечера Ричардс касался ее шеи, поправлял салфетку прямо у нее на коленях – и Нэт не уклонялась, не протестовала. Пьяный грубиян лапал ее на глазах у мужа и всех гостей, а она даже поблагодарила его.

Пол заворочался, от бессильной злобы дважды пнул ни в чем не повинную койку. В то время как жене полагается сидеть дома и заботиться о детях, поддерживать семейный очаг в отсутствие мужа, что она себе позволяет? Общаться с посторонним мужчиной, который имеет наглость приходить в дом к беременной женщине, когда мужа нет рядом… Пол слышал о подобных мерзостях и раньше. На такое вполне могли быть способны его родители, но сейчас речь идет о его семье и его жене.

Он не представлял, как сможет продержаться здесь еще несколько недель, когда к душевным терзаниям из-за вынужденного изгнания прибавилось еще одно – неизвестность. Повернувшись на бок, он крепко стиснул зубы. В помещении было тихо, лишь изредка раздавались какие-то звуки: скрипнула койка, на втором ярусе кашлянул Мейберри, в противоположном конце барака кто-то захрапел.

Джинни