Самая долгая ночь

– Мистер Эсром! Мистер Эсром! – кричали они.

Девочки бросились в прихожую и принялись танцевать вокруг ковбоя, пачкая свои опрятные белые носочки.

– Привет! – рассмеявшись, приветствовал их гость.

Саманта вертелась у его ног:

– Вы к нам в гости? Вы что-то принесли? Давайте испечем вам печенье.

Это была уменьшенная версия Нэт – немного легкомысленная и болтающая без умолку.

– Мы отвезем мистера Эсрома домой. Он одолжил на время свою машину, – пояснила девочкам мама.

– Машину! – закричали дети.

Саманта побежала изучать новый вид транспорта. Лидди засеменила за сестрой. Спустя несколько минут они уже были в салоне – вертелись на серой шелковистой обивке заднего сиденья и улыбались из окон.

Нэт открыла дверцу со стороны пассажирского сиденья, но Эсром указал на место водителя:

– Вы же говорили, что хотите обкатать машину.

– Ну да. Хорошо, – чуть смутилась женщина.

Она уселась на водительское кресло, провела ладонями по большому рулю, открыла-закрыла пепельницу. Пепельница издавала приятные щелчки.

– Мне нравится, – призналась Нэт. – Чувствую, что этот автомобиль разобьет мне сердце и возвращать не захочется.

– Мне он и не нужен. Пока попробуйте, а потом решите. Не исключено, что после пробной поездки сочтете его вообще ни на что не годным.

Когда он приподнял брови и заулыбался, вообще стал похож на мальчишку.

– Ну, поехали?

Выехав на проезжую часть, Нэт повернула в сторону центра, едва сдерживая себя, чтобы не запрыгать от радости, прямо как дочери на заднем сиденье.

– Мама! – позвала Саманта. – А там тетя, у которой «Крекер Джек» и игрушки!

Нэт тоже заметила знакомую копну завитых рыжих волос. Джинни Ричардс шла по тротуару, изящно переставляя стройные ноги в туфлях на высоких каблуках, и катила перед собой большую детскую коляску. Нэт следовало бы раньше догадаться, что в центре города она рискует встретить Джинни, поскольку как раз наступило время дневных прогулок. Миссис Ричардс походила сейчас на заведенные часы: каблуки размеренно цокали по асфальту, а на лице застыло умиротворенное выражение, как будто она впала в транс. Но не судьба – Джинни, к сожалению, была в сознании, трезвом уме, у нее не потемнело в глазах и не наступило помутнение рассудка. Услышав звук мотора, она повернула голову, Эсром из вежливости поднял руку, приветствуя ее. Нэт, наплевав на приличия и хорошее воспитание, прибавила газу, и автомобиль на бешеной скорости промчался мимо Джинни. Сердце Нэт бешено колотилось.

Девочки восторженно завизжали, и только Эсром остался практически невозмутимым.

– Тпру, Нелли[50], – только и сказал он.

– Извините, – буркнула Нэт.

За секунду от ее радости почти ничего не осталось. Слишком уж красноречивым было выражение лица Джинни.

– С вами все в порядке?

– С моей стороны это так грубо, – не могла скрыть раздражения Нэт. – Почему я не притормозила и не поздоровалась с ней?

– Мне казалось, что вы подруги.

– Долгая история, – замялась Нэт. – Извините, что пришлось тогда поработать у нее. Ее муж – босс моего супруга. Я позволила ей помыкать вами, теперь же обидела вас обоих. Парень! У меня есть для тебя работенка! – Она удрученно покачала головой. – И что было, когда вы поехали к ней? Она вела себя приветливо? Скажите, она вам заплатила?

– Да, заплатила, – неохотно признался Эсром.

– Вам пришлось с ней общаться?

– Ну… Она немного поболтала, – неуверенно пробормотал он.

– Эта женщина ужасно меня пугает, – изливала душу Нэт. – Особенно после того, как Пол ударил ее мужа.

– Как так?

– Просто жуть какая-то. Точно не знаю, в чем там было дело. Мой муж не такой. Он рисковал потерять работу, до сих пор рискует. Я не знаю, что его ждет, когда придет время переаттестации.

Нэт начала кусать ноготь большого пальца, но, тут же поймав себя на этом, вновь опустила руку на руль.

– Как бы там ни было, в Гренландию муж угодил именно после этой драки. Теперь он в весьма сложном положении.

– Очень жаль, – посочувствовал Эсром.

Проезжая мимо приклеенного к столбу плаката, Нэт успела прочесть слово «разыскивается», а еще заметила зернистую черно-белую фотографию молодой улыбающейся девушки с заплетенными в косы волосами.

– До сих пор эту Зейглер не нашли, – посетовала она.

Шестнадцатилетняя Марни Зейглер из крошечного городка к западу от Айдахо-Фолс пропала три недели назад. Плакаты были расклеены на всех телефонных столбах и стволах деревьев, они безмолвно взирали с витрин магазинов. Иногда ветер срывал большие бумажные листы, и они носились по улицам, словно преследуя жителей города.

– Лет десять назад мы строили Зейглерам амбар, – сообщил Эсром.

Нэт показалось, будто и она имеет опосредованное отношение ко всей этой мрачной истории.

– Вы были знакомы с девочкой Зейглеров?

– Немного. Я ходил с ними в храм на протяжении нескольких лет. Тогда отец был еще в нормальных отношениях с другими семьями.

– Могу я узнать о ваших родных? – Женщина бросила взгляд на молодого человека и заметила на лице напряженную сдержанность. – Не сочтите меня за бестактную особу, но вы всегда говорите о них с какой-то затаенной печалью.