Самая дружная семья

– Мама, мы даже обменялись номерами, и я уверена, что станем подругами. Как убеждена и в том, что книга выйдет добрая и мои одноклассницы откроют, что выставки этой художницы – лучшие. И сами потянут меня в галерею, чтобы я провела им интересную экскурсию и познакомила с талантливой женщиной, мастерски владеющей кистью, мыслящей на редкость глубоко и не растерявшей теплоты душевной.

Краеведческий музей

Весной мы шумно и легко переехали. Учась в новой школе, я быстро сдружился с радушными одноклассниками, и теперь на всех уроках моей соседкой по парте была улыбчивая девчонка, папа которой работал художником в местном краеведческом музее. Я прислушался именно к её совету и первый раз посетил музей – место, где давнее прошлое проникает в настоящее и крепко сплетается с ним.

Стояло жаркое лето, даже трава выгорела, а когда я собирался выходить, прибежала гроза. Пришлось переждать на кухне. Но зато дорога до музея порадовала лесной свежестью, цветочными ароматами и крупными прохладными каплями – дождавшиеся влаги счастливые деревья теряли их. Глазея по сторонам, я прошёлся по набережной вдоль широкой, подобно душе русского человека, реки, по круглой площади, вымощенной камнем, мимо древней церквушки, золотоглавой, словно луковицы на голубом, по оживлённой узкой улице, удивляющей бойкой торговлей.

Когда подходил к музею, зданию из жёлтого кирпича, мне повстречалась пожилая и полная женщина, одна её рука сжимала местную газету, а вторая – ручку тележки на крупных колёсах. «Молодцы! Как же у них интересно: иголки – и те говорят. А у самих-то глаза горят!» – повторяла она. Пенсионерка прошла несколько метров, спрятала газету в клетчатую тележку и скрылась за поворотом. «Ух, ты! Что же там?» – я заинтересовался.

Резная дверь, обитая металлом, будто из боярских палат, открылась нелегко. В холле музея прохлада окружила меня. Солнечный свет струился полосами сквозь окна, напоминавшие своей формой пасхальные куличи. Ветка сирени подсматривала в одно келейное окно. Невысокая женщина-кассир, одетая строго, смуглая лицом, будто живущая под солнцем израильтянка, улыбаясь, оторвала входной билет и позвала смотрителя. Выскочил молодой человек и деловито пригласил в святая святых – музейный зал, где раскинулись века. У меня разбежались глаза, и я не заметил исчезновения смотрителя… Да что я всё говорю, предоставлю слово молодому человеку и всем сотрудникам краеведческого музея.

– Знакомьтесь, Александра Анатольевна – основательница этого музея, всеми нами любимый директор готова провести экскурсию, – представил смотритель худенькую женщину с волнистыми волосами.

– Как вас зовут? – вежливо спросила директор.

– Лев, – ответил я и рассказал про свою одноклассницу и её папу, художника.

– Редкое имя и красивое. А работами наших художников – ведь ты знаешь, Лев, твоя подруга владеет карандашом и кистью, как волшебница, – я скоро похвастаюсь. Но сначала, наш гость, подойди к сторожевой башне и диораме сражения.

Александра Анатольевна подвела к заснеженному полю боя. Тут же встроенные динамики зашумели и по залу разнёсся звон скрещивающихся мечей, свист пущенных стрел, стук лошадиных подков, натыкающихся на упавшее оружие. А после прозвучал голос слагателя былин: «Если враг приближался к граду, не смолкали колокола на сторожевых башнях, и выдвигалось войско для того, чтобы кровушку пролить за землю свою!»

Мы пошли дальше.

– Посмотри, бронзовые браслеты. Женщины, всегда стремящиеся к красоте, носили такие в десятом веке, а похожие – ещё до нашей эры. Подскажи, Лев, на что они похожи? – Директор вопросительно посмотрела на меня.

– Это девчачьи косы, – легко догадался я.

– А рядом интересный камень, правда? – Александра Анатольевна обращала моё внимание на незнакомые экспонаты.

– Да, круглый, а здесь острый?

– Ты смотришь на топор из кремня, Лев, которым люди во втором тысячелетии до нашей эры обрабатывали дерево.

– Ещё топор, теперь узнаю, только ссохшийся и поседевший, везде покрылся белыми пятнами, – заметил я.

– Правильно. Он из железа, века пролежал в земле. А ты знаешь, что вода или влага заодно с кислородом съедают железо, как гусеница – яблоко?

– Знаю. У нас на даче много таких гвоздей.

– Лев, представь острый наконечник стрелы, годный для дальнего боя, а потом найди его на витрине.

– Нашёл!

– А тут над седьмым и восьмым номером кольцо и горсть бусин. Кажется, невзрачные, но, уверяю тебя, за бревенчатыми стенами и вместе с льняной одеждой хорошо смотрелись.

– Александра Анатольевна, эти бусины можно перепутать с проколотыми перчинами… Сколько монет! Как копейки и крупнее вроде пяти рублей. Большой клад с «Острова сокровищ»!

– Лев, при каждом правителе чеканили много новых монет, и изображения на них были новые. Например, сорок лет профиль императора Петра I смотрел с монеты, а следующие два года – профиль императрицы Екатерины I, занимавшей престол… Ты носишь нательный крестик?

– Да, Александра Анатольевна, – сказал я и достал из-под футболки крестик.