Самая дружная семья

– Распятье на твоей ладони целое, а найденные археологами – без правой, или левой половины, или без опоры: фрагменты утеряны. Лев, хочешь подержать?

– А можно? Я бы хотел!

Александра Анатольевна попросила молодого человека, смотрителя, позвать хранителя музея. Вскоре, держа в руке ключ от витрины, быстро подошла молодая женщина в кардигане и брюках. Умные глаза, доходящие до плеч каштановые волосы – я сразу узнал в ней человека музейного, увлечённого.

– Смотри, не урони экспонат, – предупредила хранительница и аккуратно отдала старый крестик.

Держа его, я ощутил дух времени и вернул крестик на место сам.

Мы перешли в следующий зал.

– Здесь у нас те ремесленники, без которых жизнь в прошлом, да и в настоящем, стала бы труднее и менее комфортной, – объяснила Александра Анатольевна.

Я очутился на будничной улице средневекового города. Вот каморка сапожника. Он, не покладая мозолистых рук, работает молотком. На столбе развешаны деревянные колодки разных размеров. Ножницы для кожи, кожаные стельки, деревянные каблуки. И уже готовая обувь цвета вороного крыла: тонкая, мягкая и лёгкая, как перо.

Рядом швейная мастерская. Молодая швея в вишнёвом платье до пола и белыми рукавами блузы, прижав к себе плоскую корзину, заполненную необходимыми мелочами, спешит к заказчице. Дверь открыта настежь: куски ткани голубые, вишнёвые, белые сложены на столе; у противоположного солнечного окна другая рукодельница иглой и ниткой подшивает сиреневый плащ; третья подгоняет платье прямо на посетительнице; а сверху – погасший свечной фонарь.

По соседству трудится гончар в белом колпаке и бежевом переднике. Гончарный круг крутится будто механизмы мельницы, и мастер «золотыми» руками формирует сосуд из сырой глины. Полки заставлены готовыми горшками. Ученик, у него соломенные волосы, достаёт из печи обожжённый рыжий кувшин. Около порога гончарной ожидает чернобородый, держащий увесистую книгу монах в коричневом балахоне, перевязанном верёвкой.

Третий зал был посвящен Отечественной войне 1812 года, Первой мировой войне, Великой Отечественной войне 1941—1945 годов и локальным войнам и вооружённым конфликтам.

– Лев, узнаешь Кутузова? – Александра Анатольевна по-прежнему сопровождала меня.

– Конечно, он же был одноглазым. Папа мне рассказывал, что Михаил Илларионович был ранен в сражении с турками и потерял правый глаз.

– Лев, на рисунке запечатлён судьбоносный для всего русского народа момент. Главнокомандующий в селе Фили созывает военный совет и принимается важное решение: сдать Москву непобедимому французу Наполеону Бонапарту и его армии. А до этого было дано генеральное сражение возле деревни Бородино, не принёсшее победы. Что случилось дальше, продолжишь?

– Знаю, бежал этот Наполеон, поджав хвост! Мы подожгли Москву, а голод и зима, русская армия, партизаны и казаки победили французиков! Они зачехлили свои сабли, так и вернулись по укрытой снегом России ни с чем в свою Францию! А на мундирах наших солдат и офицеров, после сражения на Бородинском поле и бегства императора, засияли ордена!

Зал полностью отображал вышесказанное, ещё акварель висела: «Наполеон в изгнании на острове Эльба» и фотографии памятников от благодарных потомков.

Мне особо запомнились и первые наручные часы, чуть меньше кулака, которые выдавали офицерам во время Первой мировой, а также незаменимая винтовка Мосина, её четырехгранный игольчатый штык для рукопашного боя, газовая граната и противогазы. Александра Анатольевна рассказала, что в Первую мировую войну применялся горчичный газ, или иприт, в первый раз распылённый во время битвы у бельгийского города Ипр на реке Иперле.

– Лев, хочешь, в День памяти и скорби, в день начала Великой Отечественной войны… – произнесла директор.

– Двадцать второго июня, – продолжил я.

– Да, двадцать второго июня, – подтвердила Александра Анатольевна, – поучаствовать в историческом спектакле, посвящённом печальной дате? Всё будет происходить здесь, на фоне фотографий: госпиталя тех страшных годов, самоотверженных медсестер, солдат, раненных в кровопролитных боях; портретов горожанок-летчиц Ил-2; живших недалеко от музея братьев, они добровольцами ушли на фронт, каждый из них получил по ордену Красной Звезды и ни один не обнял родных; сберёгших головушки воинов, молодых людей, встретивших День Победы на улицах Берлина…

– Хочу! Это большая честь!

Ещё я долго простоял у интерактивного сенсорного киоска, читал: заголовки – международные конфликты; имена бойцов теперь и моего города, не вернувшихся из горячих точек; биографии и описания подвигов героев.