Самая главная тайна

Живя в Москве, он редко бывал на Красной площади. Может быть, всего два или три раза. И все с отчимом, с Петром Проскуряковым. Теперь Вальке нужно было побывать там одному.

Возле Мавзолея на Красной площади стояла большая толпа. Люди молча смотрели на солдат, застывших у входа.

Вытягиваясь на цыпочках, Валька тоже постоял и посмотрел. Так же чеканили шаг часовые, такие же росли елки и такими же были зубцы на кремлевской стене...

Да, все было почти такое же, только Валька вырос за эти годы. Он вырос и теперь понимал, на каком стоит месте.

Проводив взглядом сменившихся часовых, он поднял глаза на кремлевскую башню и чуть слышно сказал:

— Клянусь!

Никто не обратил на Вальку внимания. Люди были заняты своим делом. Может быть, они тоже клялись здесь. И чтобы не мешать им, Валька отошел подальше и сказал громче:

— Клянусь всю жизнь бороться с врагами народа!

Мать отпустила Вальку на один час. Пора было возвращаться.

Валька вздохнул и пошел к Историческому музею, все время оглядываясь назад.

Новоселье

На станцию Большие Липы поезд прибыл тоже утром.

Валькина мать долго сидела перед своим зеркальцем. Она волновалась. Валька заметил, что она раз пять намазывала и вытирала губы. Лицо у нее было бледное и растерянное.

Вальке было жалко мать, но он был сердит на нее и старался не выказывать жалости.

Наконец мать последний раз помазала губы, встала и сказала:

— Умоляю тебя, Валя, поздоровайся с Дементием Александровичем. Будь воспитанным человеком.

— Хорошо, — ответил Валька, — я буду воспитанным человеком.

«Почему же не поздороваться? Пожалуйста, — подумал он. — Но никто не заставит меня бросаться ему на шею».

Мать, кажется, прочла эту мысль на его лице и стала кусать губы. Она могла заплакать, и Валька выдавил:

— Ладно, мама... Мы уже обо всем договорились, и я все понял...

— Он должен нас встретить, — сказала мать каким-то глухим, странным голосом. — Ты смотри... Он теперь полковник, начальник милиции.

«Полковник? — про себя удивился Валька. — Его отец умер старшим лейтенантом. Петр Проскуряков был майором. А Дементий Александрович Скорняк стал за это время полковником!»

Валька знал, что в Особом партизанском отряде Скорняк среди друзей был самым младшим по званию. Он был лейтенантом. В альбоме у матери Валька видел фотографию Скорняка. Лейтенант сидел на корточках с автоматом в руках и что-то кричал фотографу в лицо...

Вагон двигался все медленнее и медленнее.

— Ты, Валя, посиди с чемоданом, а я пойду, — сказала мать. — Но я прошу тебя...

Вагон остановился.

Валька выглянул в окно и увидел на перроне человека в синей гимнастерке, в пенсне и с усиками. На погонах темнели три большие звезды. Это был, конечно, полковник Скорняк. Но он совсем не походил на молоденького и озорного лейтенанта из альбома матери.

Стройный, подтянутый полковник стоял, как на часах. Талия его была туго перетянута широким ремнем. Такой тонкой талией, пожалуй, не могла похвастаться и Валькина мать. В фигуре полковника было что-то восточное, грузинское. Он был похож на джигита, готового станцевать лезгинку. Как ни вглядывался Валька в этого человека, он не узнавал в кем лейтенантских примет. Ни казацкого чуба, ни остренького лица с впалыми щеками... И у Вальки даже мелькнула мысль — может быть, он ошибся, приняв чужого красавца-полковника за бывшего лейтенанта Дементия Скорняка.

Но Валька не ошибся. Через минуту стремительно отодвинулась дверь купе, и полковник Скорняк весело сказал, протягивая руку:

— Ну, здравствуй, Валентин Васильевич! Рад тебя видеть, дорогой!

У него был такой приветливый голос, что Валька невольно смутился.

— Ты знаешь, кто я? — спросил полковник.

Валька кивнул.

— Ну вот и отлично. — Полковник обернулся. — Петров, Сизоненко. Вещи в машину!

В купе вскочили два милиционера и расхватали чемоданы и сумки. Один из них хотел взять и Валькин маленький чемоданчик, но Валька не позволил:

— Я сам.

Мать стояла на перроне, красная и счастливая. Она с тревогой взглянула на Вальку. Валька чуть заметно кивнул, успокаивая ее. Дементий Александрович взял ее под руку.

— К машине, Соня, — сказал он. — Не отставай, Валентин Васильевич.

«Зачем он меня так зовет?» — подумал Валька.

Вслед за матерью и полковником Валька вышел через зал ожидания на привокзальную площадь.

Полковник подвел мать к светлой новенькой «Победе», распахнул переднюю дверцу. Валька отстал. Он шел по площади, озираясь по сторонам. Площадь была круглая, каменная. Со всех сторон ее окружали каменные, похожие на башни, дома. В двух местах Валька заметил узкие каменные проходы. Это были улицы.

— Валентин Васильевич, — сказал полковник, — достопримечательности будем осматривать после. А сейчас поехали домой.

Он открыл Вальке заднюю дверцу. Шофера в машине не было. Полковник сам сел за руль.

— Куда мы едем? — спросила мать.

— На дачу. Я живу за городом. Но там очень хорошо и удобно. Особенно обрадуется Валентин Васильевич. — Полковник обернулся и подмигнул Вальке.

«Победа» ринулась в один из узких каменных проходов.

— Это чья машина? Служебная? — спросила мать.