Самая главная тайна

— Моя, — сдержанно ответил полковник. Он засмеялся. — Вернее, наша. Ты не водишь, Валентин Васильевич?

— Конечно, нет, — ответила за Вальку мать.

— Научишься. Получишь права.

— А не рано?.. Мальчику тринадцать лет...

— Мне было чуть больше, когда я участвовал в разгроме банды атамана Перчика, — весело сказал полковник.

Машина вырвалась из каменного ущелья на широкую новую улицу. Солнце ударило Вальке в глаза. Защищаясь ладонью, он взглянул на приборную доску. Стрелка спидометра упруго отклонялась вправо. Встречные машины замедляли ход и жались к обочине. На выезде из города милиционер отдал полковнику честь.

«Почти сто километров!» — ахнул Валька.

— Потише, Дёма, — прошептала мать.

«Быстрее!» — хотел крикнуть Валька, но спохватился.

Неожиданные слова полковника взволновали его. И все-таки он решил, что не стоит поддаваться восторгу и восхищаться. Полковник сказал, что эта машина теперь общая, то есть и Валькина в том числе. Но можно ли принять такой подарок? Имеет ли Валька право? Даже если учесть, что мать выходит замуж за Дементия Александровича, все равно это не меняет дела: Скорняк — чужой для него человек.

«Но он был другом моего отца», — мелькнуло у Вальки.

Он понял, что в будущем его ждут большие искушения, и надо как-то устоять и остаться прежним человеком.

Тем временем полковник немножко сбавил скорость. Машина свернула влево, на узкую дорогу. Густая, сомкнувшаяся над головой аллея вывела «Победу» на поляну, похожую на футбольное поле. На краю поляны, в саду, стоял двухэтажный дом с башенкой на крыше. На башенке торчал шпиль с флюгером из скрещенных стрел.

— Бывшее помещичье имение «Стрелы», — сказал полковник, останавливая машину возле металлической ограды. — Здесь я и живу. Пятнадцать минут езды до города.

— А вещи где же?.. — вспомнила мать.

— Не беспокойся, сейчас мои орлы подвезут.

Мать взглянула на дом и опять спросила осторожно:

— Сколько же здесь... квартир?

— Одна квартира, — сдержанно ответил Дементий Александрович. — Только одна, Соня. В доме шесть комнат, но он полуразрушен, верхний этаж пустует. Я живу здесь временно. Очень часто ночую у себя в кабинете. Здесь у меня сторож и кухарка, она же уборщица.

— Городской квартиры у тебя нет?

— Об этом мы поговорим после. — Дементий Александрович обернулся к Вальке и добавил, показывая на лужайку: — Вот на этом поле помещик играл в гольф. Занятная игра, Валентин Васильевич, но только не для занятых людей. — Он нахмурился: — Где же мой Герман Тарасович?

По дорожке между цветов бежал к воротам от веранды пожилой коренастый человек. Он улыбался. У него был гладко выбритый сдобный подбородок.

— Герман Тарасович, встречай гостей! — сказал Дементий Александрович.

— Приехали? — радостно закричал Герман Тарасович. Он распахнул железные решетчатые ворота и поклонился Валькиной матери.

— Завтрак готов? — быстро спросил полковник.

— Все в порядке, все в порядке, очень рад, очень рад, — все кланяясь и кланяясь, отвечал Герман Тарасович.

— Это твоя хозяйка, — продолжал Дементий Александрович, показывая на Валькину мать. — А это, — он показал на Германа Тарасовича, — мой сторож, шофер, механик, садовник... в общем, мастер на все руки.

— Очень приятно, — сказала мать и протянула Герману Тарасовичу руку.

Он удивленно взглянул на полковника, но, встретив его благосклонный взгляд, нагнулся и робко поцеловал руку Валькиной матери.

Валька смотрел на это, не веря глазам. Поступок Германа Тарасовича его поразил.

«Слуга! Он ведет себя как слуга!..»

— Поставь машину в гараж, — приказал сторожу полковник. Герман Тарасович юркнул в кабину.

— Дёма, ну покажи же нам свои владения, — нетерпеливо сказала мать.

— Наши владения, — шутливо поправил ее Дементий Александрович. — Условия здесь неплохие. Правда, все запущено, лишь веранда уникальная. Я приказал собрать на нее все цветы.

Он взял Валькину мать под руку и повел к дому.

Не выпуская своего чемоданчика, Валька побрел следом. Он не отрывал глаз от двухэтажного строения с башней и большой стеклянной верандой. На первый взгляд дом был просто громадным. Но стоило приглядеться — и впечатление менялось. Не так уж высок он был. Обыкновенный двухэтажный дом, причем весь верхний этаж пустовал. Стекла были выбиты, крыша в одном месте провалилась. И все-таки это жилище Вальке понравилось.

— О-о! — сказала мать, входя на веранду.

Валька поморщился от ее восхищенного вскрика. Сам он старался быть как можно бесстрастнее. Но тем не менее он мог понять состояние матери, потому что удивился и сам.

На веранде Валька увидел целый сад. В больших белых кадках росли пальмы. По стенам вились лианы. На подоконниках стояли в ряд кактусы в горшках разной величины.

А посредине веранды возвышался стол, покрытый белой скатертью. И на нем — продолговатое белое блюдо с клубникой. Наверное, эта свежая багровая клубника и заставила ахнуть Валькину мать.

— Я помню, Соня, твое любимое лакомство, — сказал Дементий Александрович.

— Клубника с шампанским — о-о! — простонала мать.

— Но прежде с дороги надо принять ванну, — нежно обнимая мать за плечи, сказал Дементий Александрович.