Самая яркая звезда в созвездии Большого Пса (СИ)

- Доркас, пожалуйста, подожди, - Джеймс бросился вперёд и преградил семикурснице дорогу, решительно скрестив руки на груди. – Этот оборотень, на котором ты оттачиваешь вовсю защитные заклинания, Ремус Люпин. Староста Гриффиндора и самый тихий человек в мире. Во все дни, кроме полнолуния, во всяком случае. Если ты притащишь его в школу, на его дальнейшей судьбе можно ставить крест. Пожалуйста, не делай этого.

- И почему я должна тебя послушаться? – Доркас недоверчиво склонила голову на бок.

- Я никак не могу доказать, что Дамблдор знает о его ликантропии. Но Ремус - мой друг. И я прошу тебя не выдавать его секрет. Во всяком случае, пока ты лично не встретишься с директором, - Джеймс говорил медленно и спокойно, и лишь движение кадыка выдавало волнение гриффиндорца. – А сейчас, пока не взошло солнце, мы должны отвести Ремуса в Визжащую хижину. Ты с нами?

- Хорошо, - Доркас потрясла головой, точно поражаясь собственной недальновидности и доверчивости. – Но вы должны отдать мне свои волшебные палочки. Оба.

- Хорошо, - Поттер медленно кивнул, бросив быстрый взгляд себе под ноги и удостоверившись, что Питер в облике крысы всё ещё рядом. Что он сможет обеспечить обезоруженным друзьям хотя бы минимальную защиту.

Оказавшись в Визжащей хижине, Доркас опустила парализованного оборотня на пыльный пол и, пробравшись через завалы сломанной мебели в самый угол комнаты, расположилась в кресле, пропахшем затхлостью. Она внимательно, практически не мигая, следила за Мародёрами, будто бы небрежно сжимая в руках волшебную палочку. Но это впечатление было обманчивым. Сириус ни сколько не сомневался, что соверши один из парней резкое движение, незамедлительно получит в грудь оглушающее заклятие.

- Я слушаю, - сдержанно кивнула шестикурсникам Доркас, напоминая об обещании всё рассказать.

14 октября 1972 года, Хогвартс, спальня мальчиков

- Люпин, ты куда опять собрался? – двенадцатилетний Джеймс хитро прищурился. - Еще даже четверть учебного года не прошла, а ты уже домой.

- Ты же знаешь, это скучные семейные дела, которые невозможно отложить, - неубедительно соврал Ремус, маленькими шажками продвигаясь к выходу из спальни.

- Так может, ты расскажешь нам, что за транспортное средство прячется в проходе под Гремучей Ивой? - Сириус подтянулся на перекладине, являющейся креплением для расщитого золотыми нитьями, огненно-красного балдахина над кроватью, и спрыгнул на пол.

- Что? Какой проход… - мальчик осёкся, обреченно взмахнул рукой и тяжело опустился на постель Питера, который с любопытством поглядывал на друзей с широкого подоконника. – Как вы узнали про Гремучую Иву?

- Проследили за тобой и мадам Помфри, конечно же, - сказал Джеймс таким тоном, будто слежка за друзьями являлась чем-то будничным и естественным.

- Мы же друзья, Ремус? – Сириус с грацией дикого кота подобрался ближе к растерянному Ремусу и состроил обиженную гримасу.

- Конечно, мы друзья, - воскликнул Поттер, забираясь с ногами на кровать с противоположной от Блэка стороны.

- Разве друзья могут иметь друг от друга секреты? – маленький аристократ недоуменно прижал кончики пальцев к подбородку.

- Если это касается сюрприза на день рождения, то определенно да, - горячо закивал Джеймс.

- Но если это касается загадочных исчезновений из школы каждый месяц, определенно нет, - помотал головой Сириус, и повторил в унисон с Поттером. – Определенно нет.

- Это долгая история, - нехотя прошептал Ремус, ссутулившись и обхватив себя руками.

- Тогда начинай рассказывать прямо сейчас, иначе не успеешь закончить до отъезда, - скомандовал Джеймс, приготовившись слушать.

- Мой отец – специалист по явлениям нечеловеческих духов, - помолчав, начал Ремус и нервно сглотнул.

Хранителями его секрета до того дня были только родители и Дамблдор. Мальчик всю свою небольшую жизнь сторонился других детей, опасаясь, что узнав правду, потенциальные приятели его возненавидят. Когда два главных непоседы Хогвартса, Джеймс и Сириус, обратили своё внимание на него, тихого, застенчивого и сдержанного, Ремус испытал противоречивые чувства. Восторг от осознания того, чтобы он больше не одинок, что он – чей-то друг. И, в то же время, панический, разрушающий изнутри страх перед тем, что однажды всё закончится. Что когда Мародёры поймут, что он такое, не пожелают даже здороваться.

- Ценная информация, но не новая, - резюмировал Джеймс.