Самая красивая

– Я скажу ее величеству, что вы доделываете последние стежки.

– Скажите ей также, что она не найдет второго такого портного, как я, ни в Онтио, ни в Киррии.

– Если мне понравятся новые наряды, я, безусловно, так ей и скажу. Да она сама увидит. Всего доброго, портной.

И я ушла, чувствуя себя на тысячу футов выше и впервые в жизни радуясь этому.

Поцелуи действовали лучше всяких снадобий.

В королевских покоях я рассказала Иви, что примерка прошла хорошо и платья успеют дошить к спевке.

Королева захлопала в ладоши:

– Какое из них вы наденете? Я знаю! Из голубой парчи. Нет, не так. Принесете его сюда. Принесете все свои обновки. Вы поможете мне одеться, а я помогу вам. Вы будете моей фрейлиной, а я – вашей. Мы будем выглядеть великолепно, и двор ослепнет, когда мы появимся. Я почти полюбила спевку.

В тронном зале в тот день королева флиртовала с двумя охранниками, но особое внимание уделяла гвардейцу Уйю. Мы с принцем Айори написали наши песни, пока Учу дремал. Кроме своей песни, я сочинила песню и для королевы. Я спросила у нее, можно ли мне это сделать, и, к моему удивлению, она согласилась.

Трудно было сосредоточиться на сочинительстве, когда Айори находился всего в нескольких футах от меня. Я сидела у камина, склонившись над грифельной доской, а принц устроился за письменным столом, за которым, по его словам, король писал все свои воззвания.

Мне хотелось подвинуть стул ближе к его стулу. Мне хотелось ничего не делать, а только улыбаться ему. Но это было бы неразумно. Иви явно осталась бы недовольна, увидев, как я бросаю влюбленные взгляды на ее принца.

Ей наверняка бы не понравилось, если бы он тоже начал бросать на меня влюбленные взгляды, а по его виду я догадалась, что он близок к этому. Я опустила голову и сосредоточилась на песне.

В песне говорилось о моем чувстве прекрасного и стремлении самой быть прекрасной.

Вот моя песня:

Есть люди, что находят утешение
В старом кривом дубе,
Им нравится даже червяк в груше.
Но я восхищаюсь безупречным плодом,
Песней, рожденной чистыми помыслами,
Блеском сверкающего камня,
Пушистым цыпленком.
Есть люди, которым нравится дождь.
Но только не мне.
Я люблю безоблачное небо.

Есть люди, которые жаждут

Облегчить страдания больной дамы,
Подровнять бороду старику.
Но я тоскую
По золотистому перышку,
Зеленому листку,
Запаху спящего ребенка,
Круглому спелому персику.
Есть люди, которым нравится дождь.
Но только не мне.
Я люблю безоблачное небо.

Если подумаете обо мне,

Вспомните, как я тосковала,
Вспомните, что я любила.
Знайте, я стремилась стать
Ярким синим небом.

Впрочем, не так уж сильно я тосковала по яркому синему небу. Теперь у меня было кое-что получше.

Потом я взялась за песню королевы. Пропетое извинение должно быть воспринято благосклонно. Но королева ни за что не согласится пропеть – или даже сделать вид, что поет, – такую песню.

Тогда я подумала о песне, выражающей тоску по королю. Я знала, что она действительно по нему тоскует. Ей не хватало его любви. Ей не хватало его смеха и слез.

Но подданным это не понравится. Следует написать песню о том, как, по их мнению, ей следует тосковать по королю. Я написала:

Айорта, я тоскую по моему господину.
Я тоскую по своему сердцу, что до сих пор
Бьется в его груди.
Я тоскую…

– Только не пишите слишком длинную песню. – Это Иви остановилась у меня за спиной.

– Не буду, ваше величество.

Скорее бы она ушла. Я не могла писать под ее пристальным взглядом.

– Многие айортийские песни слишком длинные, вы не согласны со мной, принц Айори?

Принц был уклончив в своем ответе:

– Композитор и слушатель часто придерживаются противоположного мнения по этому вопросу.

Тогда королева обратилась к гвардейцу:

– Уйю согласен со мной. Песни слишком длинные, разве нет?

Он пожал плечами.

Она продолжала забрасывать Уйю вопросами, но получала лишь односложные ответы. Через несколько минут королева сдалась и объявила, что уходит к себе. И удалилась в сопровождении двух охранников.

Айори отложил в сторону свое сочинение и подошел ко мне, пропев:

– Спой мне.

– Что мне спеть? – пропела я в ответ.

– Что угодно.

– Четыре тысячи семьсот тридцать восемь, – запела я. – Четыре тысячи семьсот тридцать девять. Четыре тысячи семьсот сорок.

Принц рассмеялся:

– Когда поешь ты, звучит чудесно. Я тоже спою. Четыре тысячи семьсот…

Я присоединилась.