Читаем Самая красивая женщина в городе и другие рассказы полностью

он не отрывал взгляда.

- такой стиль сейчас, мистер Мэйсон.

- зови меня просто "Генри". мне кажется, я никогда раньше не видел таких коротких платьев.

- они становятся все короче и короче.

- у всех, кто сюда заходит, от тебя по-прежнему встает. а потом они идут ко мне в кабинет и несут ахинею, как полоумные.

- ох, да ладно вам, Генри.

- даже у меня от тебя встает, Франсин.

та хихикнула.

- давай, пошли пообедаем, - сказал он.

- но вы же никогда меня на обед не приглашали.

- ах, так есть кто-то другой?

- О, нет. но сейчас же только пол-одиннадцатого.

- какая, к дьяволу, разница? я внезапно проголодался. очень проголодался.

- ладно. тогда секундочку.

франсин извлекла зеркальце, поиграла с ним немножко. затем они оба встали и вышли к лифту. в лифте они ехали совершенно одни. по пути вниз он сграбастал Франсин и поцеловал ее. пахла она малиной с незначительным привкусом кариеса. он даже облапал ей одну ягодицу. она для проформы посопротивлялась, слегка прижимаясь к нему.

- Генри! я прям не знаю, какая муха вас укусила! - хихикнула она.

- я всего лишь мужчина, в конце концов.

в вестибюле здания стоял киоск, где торговали конфетами, газетами, журналами, сигаретами, сигарами...

- одну минуточку, Франсин.

Мэйсон купил 5 сигар, огромных. зажег одну и выпустил гигантский фонтан дыма.

они вышли на улицу, ища, где бы поесть. дождь перестал.

- вы обычно курите перед обедом? - спросила она.

- и перед, и после, и между.

Генри Мэйсон чувствовал себя так, будто он совсем немножко сходит с ума. все эти писатели. да что с ними такое, к чертям собачьим?

- эй, вот неплохое местечко!

он придержал дверь, и Франсин вошла. он - за ней.

- Франсин, как же мне платье твое нравится!

- правда? ой, спасибо! у меня есть целая дюжина похожих.

- правда?

- умм-гумммм.

Мэйсон отодвинул ей стул и смотрел на ее ноги, пока она садилась. потом сел сам.

- господи, я проголодался. венерки из головы не идут - интересно, почему?

- я думаю, вы хотите меня выебать.

- ЧТО?

- я сказала: "я думаю, вы хотите меня выебать".

- о.

- Я вам это позволю. я думаю, вы очень славный человек, очень милый, в самом деле.

подошел официант и разогнал сигарный дым папками с меню. одну вручил Франсин, одну - Мэйсону. и стал ждать. и у него вставал. ну почему некотрым парням достаются такие куколки, а он вручную отбивать должен? официант принял у них заказ, все записал, прошел во вращающиеся двери, передал заказ повару.

- эй, - сказал повар. - это у тебя там что?

- ты о чем?

- о том, что у тебя тут рог вырос! спереди! ко МНЕ с этой штукой даже не приближайся!

- да это ерунда.

- ерунда? этой ерундой кого-нибудь убить можно! иди под холодный кран его засунь! смотреть противно!

официант зашел в мужскую уборную. некоторым так все девки достаются. а он - писатель. у него полный чемодан рукописей. 4 романа, 40 рассказов, 500 стихов.

ни шиша не опубликовано. паршивый мир. таланта распознать не могут. принижают талант всячески. "связи" им, видишь ли, тут нужны, вот и все. паршивый хуесосный мир. обслуживаешь целыми днями этих дурацких людишек.

официант извлек свой член, водрузил на раковину и начал плескать на него холодной водой.

СОВОКУПЛЯЮЩАЯСЯ РУСАЛКА ИЗ ВЕНЕЦИИ, ШТАТ КАЛИФОРНИЯ

Бар уже закрылся, им еще до меблирашек тащиться, а тут на тебе катафалк прямо на улице, где Желудочная Больница стоит.

- Мне кажется, сегодня - ТА САМАЯ ночь, - сказал Тони. - Я уже в крови это чую, вот те крест!

- Та самая ночь для чего? - переспросил Билл.

- Смотри, - сказал Тони. - Мы уже хорошо знаем расписание. Давай отметем одного! Какого хуя? Или кишка тонка?

- Ты чё, с дуба рухнул? Думаешь, я зассал, потому что этот морячок мне по сраке надавал?

- Я этого не говорил, Билл.

- Да ты сам ссыкло! Да я тебе вломлю как не фиг делать...

- Ага. Я знаю. Я не про это. Я в смысле, давай жмурика отметем прикола ради.

- Ёбть! Да хоть ДЕСЯТЬ жмуриков!

- Постой. Ты сейчас назюзюкался. Давай подождем. Мы знаем расписание. Мы знаем, как они работают. Мы ж каждую ночь следили.

- А ты, значит, не назюзюкался, а? Да у тебя иначе бы ОЧКО взыграло!

- Тихо ты! Смотри! Вот идут. И жмурик с ними. Бедолага какой-нибудь. Смотри, простыню ему на голову натянули. Печально.

- Да смотрю я, смотрю. В самом деле печально...

- Ладно, мы знаем расписание: если жмурик только один, они его закидывают, перекуривают и уезжают. А если двое, то дверцы в катафалке они оба раза не станут запирать. Настоящие четкие мальчонки. Им все это обрыдло. Если жмурика два, одного парня они просто оставляют на каталке за машиной, заходят внутрь и вывозят второго, а потом обоих закидывают. Мы сколько ночей за ними наблюдали?

- Фиг знает, - ответил Билл. - Шестьдесят уж точно.

- Ладно, вот у них один жмурик уже есть. Если сейчас вернутся за вторым, этот - наш. Не обосрешься, если они сейчас за вторым пойдут?

- Обосрусь? Да у меня кишка потолще твоей!

- Ладно, тогда смотри. Сейчас узнаем... Оп-ля, поехали! За вторым пошли! - сказал Тони. - Хватаем?

- Хватаем, - ответил Билл.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза