Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых

ГРАМОВ. Она тут вообще ни при чем. Я уезжаю по другим причинам. Мне предлагают интересную работу. Меня ценят там. Гораздо больше, чем здесь. Известное дело, нет пророка в своем отечестве!

ЭЛИНА. Она-то тебя считала пророком.

ГРАМОВ. Как раз нет. Она как раз… Ладно, это неинтересно.

ЭЛИНА. Он не уважала тебя. Да и ты ее тоже. Ты ничего в ней не видел, кроме внешности. Хотя там и внешность так себе. Я до сих пор не понимаю, что ты в ней нашел.

ГРАМОВ. Это в прошлом, нет этого, все, кончено!

ЭЛИНА. Ты это мне говоришь – или ей тоже сказал?

ГРАМОВ. Я это ей сказал.

ЭЛИНА. А как ты ей сказал? Ты пойми, я ведь женщина, я знаю, что очень важно – как сказать, что именно сказать. Что ты ей сказал?

ГРАМОВ. Да тебе-то зачем?

ЭЛИНА. Мне просто интересно. Я не думала, что у тебя хватит решимости. Ты даже мне ничего не сказал. Ушел молча. Скрывался от меня, чтобы ничего не говорить. А тут – сказал. Я удивляюсь.

ГРАМОВ. Не веришь, что ли? Я могу буквально повторить. Я сказал ей, что никогда ее не любил. Что терпеть ее не могу. Ну, и дальше в этом духе.

ЭЛИНА. Именно так сказал?

ГРАМОВ. Именно так.

ЭЛИНА. Я восхищаюсь тобой. А что она?

ГРАМОВ. Она? Ничего. Против правды не попрешь. Съела, как говорится, не поморщившись.

ЭЛИНА. Даже не поморщившись?

ГРАМОВ. Ты же ее знаешь, она никогда не подаст вида.

ЭЛИНА. Насквозь лицемерная женщина. Значит, мы снова вместе?

Пауза. Недоумение Грамова.

Ну, если ты ушел от нее – значит, мы опять вместе. Если ты не с ней, то со мной.

ГРАМОВ. Я уезжаю! Вот билет! Я устраиваю прощальную вечеринку!

ЭЛИНА. Я давно тебя знаю. Ты гордый. Ты хочешь вернуться ко мне, но тебе не позволяет гордость. Ты боишься остаться здесь, потому что будешь каждый день думать обо мне, о своем сыне. Каждый вечер ты будешь хотеть только одного: прийти ко мне. Поэтому уезжаешь. Зачем? Зачем бояться себя?

ГРАМОВ. С кем ты говоришь?

ЭЛИНА. Не понимаю. С тобой.

ГРАМОВ. Ты ошибаешься! Когда ты говоришь мо мной, мне всегда хочется оглянуться! Знаешь, почему я ушел от тебя? Потому что мне стало страшно. Ты меня подменила кем-то другим. Ты видела другого, говорила с другим, ты даже, извини, спала с другим. Это жуть просто!

ЭЛИНА. Ошибаешься. Это ты считал себя кем-то другим, но я-то знала, какой ты – настоящий. Ты…

ГРАМОВ. Я убил человека.

ЭЛИНА. Перестань. Ты…

ГРАМОВ. Я убил человека! Меня разыскивают! Мне надо скрыться! Вот почему я уезжаю!.. Три дня назад… Я вообще-то не пью. Уже больше года. Но вот решил. Решил отметить свой отъезд…. Потому что я в любом случае уехал бы, просто совпало. Отметить наедине с самим собой… Я зашел в пивнушку своей юности – кафе «Зеркальное» это называлось, а теперь… Неважно. И вот наслаждаюсь одиночеством и размышлениями, вдруг – Грамской. Помнишь Грамского?

ЭЛИНА. Да, конечно. Но как он туда попал? Он теперь не ходит по таким местам.

ГРАМОВ. Он увидел меня сквозь стекло. Ехал мимо – и увидел.

Является ГРАМСКОЙ.

ГРАМСКОЙ. Здравствуй, друг дорогой! Представь, я увидел тебя сквозь это пыльное стекло, да еще на скорости!

ГРАМОВ. У тебя орлиное зрение, как и положено администратору твоего масштаба. Увидел, налетел, схватил – и простил. А стекло пыльное, да. Так прикажи, мигом вымоют. Тебе только пальцем шевельнуть, ты – власть!

ГРАМСКОЙ. Между прочим, я давно подумываю о привлечении подобных заведений к штрафам за неприглядный вид. В конце концов, внешний вид здания, кафе это или магазин, это тоже окружающая среда. Это настроение людей. Допустим, я живу рядом. Я в добром настроении иду на работу. И первое, что я вижу: облупившийся фасад и пыльные стекла. Мое настроение портится, работоспособность падает, я становлюсь пессимистом и вместо работы иду сюда пить пиво и плевать на общественный и жизненный долг.

ГРАМОВ. Угощайся.

ГРАМСКОЙ. Нет, спасибо.

ГРАМОВ. Брезгуешь?

ГРАМСКОЙ. Нет. Просто не люблю пива. Никогда не любил. Слишком мочегонно на меня действует. Это Гримов хвастается, что у него королевский мочевой пузырь. Знаешь такое выражение – королевский мочевой пузырь?

ГРАМОВ. Знаю.

ГРАМСКОЙ. Это из Англии пошло. Там заседания парламента во главе с королем продолжались всегда очень долго.

ГРАМОВ. Я знаю!

ГРАМСКОЙ. И никто не имел права выйти, пока не выйдет король. Но и король не мог выйти, пока не кончилось заседание. То есть должен был терпеть.

ГРАМОВ. Я знаю!