МАКСИМ. Нет, родители помогли. Ничем не занимается, хочет стать моделью или актрисой. А что? Понравилась?
МАКСИМ. При чем тут это? Есть одна мысль. Но потом. Ты не пускай на самотек, ладно? Давай там что-нибудь по мере возможности!
СУЕПАЛОВ. Клоуном никогда в жизни не был – и не буду!
СУЕПАЛОВА. Почему обязательно клоуном? Никто не заставляет. Пять тысяч, Коля, ты подумай! Толику поможем, ты знаешь, в каком он положении!
СУЕПАЛОВ. Сам в него попал! Набрал долгов – и что теперь? А у нас только пенсия!
СУЕПАЛОВА. Живые деньги предлагают, Коля! Всего за месяц!
СУЕПАЛОВ. И ты веришь? Они сейчас чего хочешь наобещают!
СУЕПАЛОВА. Аванс можно взять. Толик прямо возродится, ты представь! Соня звонила ему, он в полном ужасе, пить начал.
СУЕПАЛОВ. Как будто он переставал!
СУЕПАЛОВА. Не так!
СУЕПАЛОВ. Ты соображай вообще, что предлагаешь! Увидят в телевизоре мои знакомые, друзья. Скажут – дожил, скачет как козел!
СУЕПАЛОВА. А ты не скачи, кто велит-то? А друзья у тебя все вымерли, у тебя их и было всего ничего! Ты же не знаешься ни с кем, Коля!
СУЕПАЛОВ. А сестра?
СУЕПАЛОВА. Ох, сестра! Хоть по телевизору увидитесь, вы три года друг с другом не общались совсем!
СУЕПАЛОВ. Все, я сказал!
СУЕПАЛОВА. Коля…
СУЕПАЛОВ. Я сказал – и все! Без разговоров!
ЛИНА. Ты представляешь, да? Представляешь меня в этой роли? Да брось ты! Перестань! Ладно, даже обсуждать нечего. Пока.
РАМКИН. Что говорит?
ЛИНА. Говорит: если хотите, поживите у нас, а мы за вас поучаствуем. Дура.
РАМКИН. А может, и не дура. Участие в любом шоу – это узнаваемость. А узнаваемость в наше время – капитал. Клиенты увидят: «Кто это?» – «А тот самый, который». И у них сразу к тебе возникнет интерес. И ты на волне этого интереса берешь их в оборот.
ЛИНА. Ты что, хочешь согласиться?
РАМКИН. Я просто рассуждаю.
ЛИНА. И черт с ними, нам и тут хорошо!
РАМКИН. Ну, не так уж и хорошо. Это я не к тому, чтобы соглашаться. Ничего, заработаем, купим нормальную квартиру…
ЛИНА. А вдруг они что-нибудь… Нина Петровна вон боится – подожгут.
РАМКИН. Не сходи с ума, это же криминал!
ЛИНА. Испугались они криминала!
БУРСКИЙ. Дай досмотреть, а?
КУРЕНИНА. Полная ерунда! Кто на это согласится? Перед всей страной устроить… Даже не знаю что… Разборку и базар!
МАКСИМ. Не обязательно.
КУРЕНИНА. Вы мне говорите? Я же видела, как это бывает: разборка и базар!
МАКСИМ. Это потому, что никому не хватает мужества показать свою интеллигентность.
КУРЕНИНА. Вы советуете мне принять участие?
МАКСИМ. Сами говорили, что вам не помешало бы пройти настоящее обследование.
КУРЕНИНА. Это ужасно дорого.
МАКСИМ. Вот. А вам предлагают деньги.
КУРЕНИНА. За это? Да я лучше умру нищей, чем… Смешно!
МАКСИМ. И люди, действительно, посмотрели бы и сказали: вот как надо себя вести. Достойно, интеллигентно. Могли бы стать примером.
КУРЕНИНА
ЖУЧКОВ. Ко мне в мою машину уже не садится никто. Один недавно прямо в глаза: мужик, тебе на свалку надо ее, а не людей возить.
ЖУЧКОВА. Не зуди! Было бы за что, за квартиру, в самом деле…
ЖУЧКОВ. А чего это ты считаешь, что мы не можем и квартиру выиграть? Да и без квартиры – пять тысяч! Могу купить даже иномарку, трехлетку вполне приличную. Ты представляешь, сколько я тогда заработаю? Анатолий вон Локтев на фирму работает на каком-то «Опеле», да еще по дороге клиентов подбирает – зарабатывает раза в три больше меня. Москва же, Нина! Люди уже не хотят на что попало садиться! Светланка девушка почти уже, тринадцать лет, сама говоришь – плачет, надеть нечего! Васька тоже растет. Как ты себе перспективу их воспитать представляешь?
ЖУЧКОВА. На пять тысяч воспитаешь!
ЖУЧКОВ. Это основа! Вложение капитала! Или ты боишься, что в детсаду скажут?
ЖУЧКОВА. Я там не вечно работать собралась.
ЖУЧКОВ. Тем более! Тогда почему не хочешь?
ЖУЧКОВА. Я тебе честно скажу: если бы по правде, я бы согласилась.
ЖУЧКОВ. В чем дело тогда?
ЖУЧКОВА. Обдурят нас. Я вот прямо кожей чувствую – обдурят! А я дурой быть не хочу!
ЖУЧКОВ. А кто хочет?
ЖУЧКОВ
БУРСКИЙ. Слушай, остынь. Я еще ничего не решил.
НАСТЯ. Да вижу я. Уже настроился. Гитару новую купишь, аппаратуру… Квартиру, может, получишь. И будет тебе счастье.