Самая простая вещь на свете

Наконец, исчерпав все аргументы и ничего не добившись, Валера нарвал в сквере сирени и заявился к ней с предложением руки и сердца.

И здесь, надо отдать должное, Наташенька проявила редкое благородство. Она окинула печальным взором благоухающую чувственным ароматом сирень и произнесла даже с некоторым глубокомыслием:

— Ты что, дурак, что ли? Разве на таких, как я, женятся?

Валера не внял благоразумному наставлению невесты, и свадьба состоялась ровно через два месяца.

На свадьбе гулял весь военный городок, и собравшиеся так и не смогли решить, кто из двоих красивее — жених или невеста. В самом деле, Валера в черном гражданском костюме, высокий, сильный, с открытым волевым лицом, ничуть не уступал в красоте своей новоиспеченной супруге.

Свадьба была последним счастливым днем в Валериной жизни, а потом начался длинный мучительный путь к катастрофе, которая перевернула все вверх дном.

Выйдя замуж за Валеру, Наташенька не пожелала менять ровным счетом ничего. Она продолжала вести образ жизни похотливой самки, нисколько не таясь от мужа. На все Валерины замечания ответ был один:

— Я тебя предупреждала.

Валера бился в тесных сетях собственной страсти, как пойманный сом.

Все происходящее с ним было настолько абсурдно, что он постепенно перестал ассоциировать себя с человеком, пребывающим в этой дикой ситуации.

Ему казалось, что он — посторонний наблюдатель, с ужасом глядящий на невероятное развитие событий. Это мучительное раздвоение личности удавалось привести в некоторое равновесие с помощью известного русского средства.

Валера стал выпивать. Поначалу ничего особенного в этом явлении никто не заметил.

— Ну, мужик расслабляется, — говорили коллеги. — С такой женой немудрено…

Но спираль событий, закрученная чьей-то ловкой рукой, разворачивалась с такой скоростью, что даже начальство забило тревогу, когда однажды Валера, неизвестно откуда раздобыв пистолет, стал бегать по поселку, грозясь перестрелять всех любовников жены, что вызвало нешуточную панику у большей части мужского населения военного городка.

Рано или поздно все это обязательно закончилось бы тюрьмой, если бы Валерины любовные эскапады не были прерваны еще более трагическим событием.

Однажды в разгар лета Валера с двумя офицерами решил выехать на пикник на Волгу: благо военная часть находилась недалеко. По дороге, прямо у вокзала, они купили копченой рыбки, три бутылки водки, еще какой-то снеди и, уютно устроившись на берегу, развели костерок и принялись пиршествовать. Сидели долго, пока не стемнело. Погода была теплой, вода с тихим плеском ластилась к песчаному берегу, деревья выдыхали озон.

— Эх, мужики! — воскликнул Валера, переполненный такой небывалой красотой окружающего мира. — Пойду-ка я окунусь!

Он быстро скинул с себя одежду и, вздрагивая красивым, мускулистым телом, вошел в воду.

Впереди, над гладкой поверхностью черной реки, дрожали огоньки расположенной на другой стороне деревни.

Валера радостно вздохнул, опустился с головой под воду и поплыл.

Когда он через короткое время вынырнул, то огоньков на другом берегу не было.

И не было вообще ничего.

Вокруг стояла кромешная мгла.

Валера с силой тряхнул головой, чтобы сбросить наваждение, но от этого ничего не изменилось.

— Э… — крикнул Валера.

Он крикнул очень тихо, потому что ему было страшно, как во сне, а во сне, как известно, шуметь нельзя.

Он покружился в воде, дна под ногами не было, и Валера не мог определить, в каком направлении ему плыть.

— Э… — крикнул он еще раз и услышал доносящийся из некоторого отдаления смех друзей.

«Смеются, — подумал он, — значит, не так все плохо».

Валера поплыл на этот смех с надеждой в душе. Ему казалось, что, как только он доплывет до берега, наваждение исчезнет и он увидит костер и сидящих у костра товарищей. Но на берегу не было ничего, кроме все той же непроглядной тьмы.

— Ребят! — позвал Валера. — Помогите выйти, я что-то ничего не вижу.

Потом послышался шорох песка под ногами, испуганное пыхтение ребят. Они подхватили его под руки и вывели на берег.

По дороге в больницу двое Валериных товарищей тоже лишились зрения.

— Пищевое отравление! — с каким-то остервенением закричал врач. — К нам каждый день таких, как вы, привозят. Учишь их, учишь! Теперь только на бога надейтесь.

На бога надеялись все трое, но зрение он вернул только двоим Валериным товарищам.

Почему всевышний на Валере остановил свой выбор, навсегда останется неизвестным. Когда Валера узнал, что больше никогда не увидит света дня, он по-деловому, без всякого сожаления, полез на подоконник, чтобы выброситься с седьмого этажа.

Его остановил врач. Это был мудрый пожилой человек, видавший всякое на своем веку. Он не хватал Валеру за пятки, не пытался удержать, он говорил тихим, спокойным голосом, в котором слышалось большое знание жизни. И Валера решил дослушать его до конца.

— Верьте мне, молодой человек, — произнес врач. — В жизни нет ничего страшнее смерти. А смерть… Ее приглашать не надо, она сама придет, когда время настанет. Впрочем, удерживать вас я не стану, решайте сами.