Самая простая вещь на свете

И если прежде Раину плоть при виде Валеры будоражили шаловливые желания, то теперь ее чувства переместились куда-то в область груди, и что-то там постоянно шевелилось, и давило, и рвалось наружу, не давая покоя.

С появлением в жизни Валеры Люды обстановка в Раином массажном кабинете несколько оживилась. Больные гражданки больше не считали Валеру непревзойденным массажистом. И все чаще находили себе утешение на массажном столе Раи. Здесь они изливали свою досаду на улизнувшего от их чар любовника, не стесняясь в выражениях. И Рая с затаенным сладострастием выслушивала рассказы о том, какое это счастье — слепой любовник.

— Да еще такой! — при этом рассказчица многозначительно закатывала глаза.

Но Рая этого не видела, она видела перед собой только заплывшую жиром спину, которую месила с остервенением, как тесто, видела затылок, в который так и хотелось вцепиться, и чувствовала, как в ее груди зреет что-то жуткое, темное, и нет от этого чувства спасения ни днем, ни ночью.

Тем временем на улице наступила весна.

Окна сияли вымытыми стеклами, и через распахнутые форточки в коридоры пансионата проникал нестерпимо нежный и чувственный запах цветущего тополя.

Пансионат начал пополняться отдыхающими.

Между этими людьми в белоснежном халатике, в шапочке, со стопкой чистых простыней в руках мелькала санитарка Люда, и было в ней что-то такое, что заставляло людей останавливаться и долго смотреть вслед ее удаляющейся фигуре.

— Странно… — бормотали некоторые мужчины. — Некрасивая, а ведь что-то такое есть…

Раньше Люда старалась никогда не улыбаться, потому что ее улыбка сильно оголяла розовые десны, и ей казалось, что собеседнику это неприятно. Теперь же улыбка не сходила с ее лица, и никто не замечал ее десен, напротив, все улыбались в ответ.

Каждое утро Люда с Валерой приходили на работу вместе, и каждый вечер рука об руку шли домой.

Раино терпение лопнуло, когда однажды она увидела Люду выходящей из гинекологического кабинета.

Страшная догадка поразила ее.

— Заходите, раздевайтесь! — крикнула она стоящей на пороге пациентке. — Я сейчас…

И ринулась вслед за Людой.

— Люд! — крикнула она, задыхаясь от бега. — Люд!

Люда остановилась, и когда она обернулась, то Рая увидела такое выражение на ее лице, что лучше бы уж она была слепой и не видела вообще ничего вокруг, чем увидеть это лицо, осененное таким счастьем, такой непостижимой внутренней гармонией.

— Люд, ты чего, залетела? — прокашляла Рая, она никак не могла отдышаться.

— А ты откуда знаешь? — удивилась Люда, она оголили свои глянцевые десны.

— Так ты же только что у Галины Васильевны была, а к гинекологу так просто не бегают.

— Ой, Раечка! — Люда обняла Раю и прошептала ей в самое ухо: — Я такая счастливая! Наверняка мальчик будет, такой же красавец, как Валерий Степанович.

Потом она еще раз улыбнулась этой своей отвратительной улыбкой, поцеловала Раю и пошла по коридору какой-то совершенно новой, аккуратной походкой.

Раю как будто пригвоздили к месту.

«Я тоже, я тоже хочу мальчика… — думала она. — Я тоже хочу так по-идиотски улыбаться и радоваться жизни каждый день. А Людка эта — воровка, она у меня, можно сказать, мужика украла, я первая была у Валеры. Если бы не она, он бы меня полюбил».

Эта мучительная мысль захватила Раино сознание полностью. Она больше не могла ни говорить, ни думать ни о чем другом, кроме как о коварном предательстве своей коллеги.

Благо пациентки на массаже все время менялись. Они не знали ни Люду, ни Валеру, и каждой из них Рая могла излить свою душу. И все в одних и тех же словах, в одних и тех же словах. Так что к концу рабочего дня в ее голове, как в барабане, крутился до отвращения заученный текст. И даже когда она ложилась спать, то все никак не могла избавиться от этих навязчивых, разъедающих мозг мыслей.

Избавление пришло в лице старухи, у которой кожа висела по всему телу длинными пустыми мешками, как у питекантропа. В Раином сознании люди распределялись по категориям состояния их кожи. Это была самая трудная категория — делать массаж человеку, на котором все болтается, тяжело и неприятно.

Поэтому Рая как-то очень кратко и скомканно поведала старухе историю своей любви и дальше продолжала работу молча. Но тут заговорила старуха прямо в дырку в массажном столе, в котором располагалось ее лицо. Голос у нее был глухой и темный, как ночь, так что Рая даже испугалась.

— Тебе надо на нее порчу навести… — проскрипела старуха.

— На кого? — не поняла Рая.

— На разлучницу твою. На кого же еще?

— А… — Рая ощутила где-то под ложечкой ледяной холод, и в то же время мрачная радость распространилась от сердца по всему телу. — А как ее наводят-то, порчу? Я не умею.

— Конечно, не умеешь! — Рая уловила в голосе старухи усмешку. — Здесь специалист требуется.

— А где же я его возьму-то, специалиста?

Старуха тяжело заворочалась, массаж был закончен, она попыталась встать.

— Давайте я вам помогу! — услужливо подставила свое плечо Рая.

Старуха села, ее лицо оказалось таким же обвисшим и страшным, как тело.

— Приходи ко мне вечерком.

— Куда?

— Дай-ка сумочку.