Самая простая вещь на свете

Наконец, добравшись до места назначения, она рысью побежала по знакомому адресу. Дорогу от дождя развезло, сапоги застревали в грязи, но Рая не обращала никакого внимания на это. До домика ворожеи оставалось несколько шагов. Вот развалившийся сарай. Она еще в прошлый раз его заприметила, за ним — поворот налево, потом — мостик через ручей, небольшой пустырь и…

Рая остановилась с открытым ртом.

Вместо домика из земли торчали обгорелые деревяшки. Они были белесые от пепла, и в воздухе чувствовался запах гари.

Рая беспомощно зашевелила губами.

— Как же так, как же так… — бормотала она. — Что же мне теперь делать?

— Ты чего тут? — послышался сзади грубоватый женский голос.

Рая обернулась.

Перед ней стояла тетка в красном платке, в набухшей от дождя телогрейке, за руку она держала мальчишку лет шести. Во внешности матери и ребенка было что-то шельмоватое, что придавало им большое сходство.

— А я, я здесь старушку одну ищу… — обрадовалась их появлению Рая. — Вы ее наверняка знаете, ее Ада Карловна зовут, Варёнкина, она жила в этом доме.

— Да что ты, милая! — хохотнула тетка, и парнишка хохотнул вместе с матерью диковатым недетским смешком. — В этом доме уже лет десять как никто не живет. Его мужики намедни спалили, чтобы чужие не лазали, а то последнее время цыганьё повадилось, того и гляди детей покрадут…

Крестьянка повернулась и пошла прочь, а Рая еще долго смотрела ей вслед таким взглядом, каким провожают уходящую навсегда надежду.

Остаток субботы и все воскресенье Рая провела как в аду. Спать она не ложилась совсем, потому что боялась повторения сна, есть она тоже не могла — кусок просто не лез в горло. Свою совесть она ощущала как гипертрофированный воспаленный орган, боль в котором можно унять разве что при помощи хирургического вмешательства.

К концу второго дня ее мучения дошли до такой точки, что она с любовью стала поглядывать на торчащий из потолка крючок, на котором бесстыдно болталась ничем не прикрытая лампочка.

Ночью Рая бросилась на поиски веревки, которой, к счастью, в доме не оказалось.

Когда рано утром в понедельник Рая явилась на работу, то уборщица выронила из рук ведро.

— Батюшки-светы, что с тобой? — запричитала она.

На Раю действительно было страшно смотреть — двухдневная бессонница разукрасила ее лицо темными пятнами, на голове скатался колтун, щеки ввалились.

— Людка не приходила? — спросила Рая у уборщицы.

— Нет, не приходила… — ответила уборщица, продолжая горестно держаться за щеку. — Так рано же еще.

Рая молча проследовала в свой кабинет, хотела открыть ключом дверь.

— Открыто! — крикнула уборщица. — Тебя там ждут, я впустила.

Рая налегла на ручку, дверь медленно отворилась, и Рая увидела, как на массажном столе, по-стариковски свесив ноги, сидит Ада Карловна.

Недолго думая, Рая закрыла дверь на ключ, упала на колени и поползла, протягивая руки к колдунье:

— Матушка, избавь, избавь ты меня от этих мучений! Не хочу я ей никакого зла, сними заговор, я тебе денег дам сколько захочешь! Вот три тысячи! Пять! Десять! — Рая вынимала из кошелька одну за другой бумажки и все ползла по полу к старухе.

— Да успокойся ты! — Ада Карловна слезла со стола и боязливо попятилась к окну.

«Уж не спятила ли она?» — думала ворожея, отступая все дальше и дальше. Рая действительно выглядела как безумная — глаза горят, руки трясутся, волосы дыбом.

— Ты, это, деньгами-то не тряси… — растерялась на мгновение Ада Карловна.

Упершись задом в подоконник, она остановилась и попыталась войти в роль, но вид распростертой у ее ног женщины несколько смущал.

— Встань!

Рая затрясла головой.

— Встань! — Голос колдуньи набирал силу.

Рая поднялась на трясущихся ногах, вид ее был настолько страшен, что даже бывалое сердце мошенницы дрогнуло.

— Деньги давай!

Рая быстро сунула ей в руки весь кошелек и все, что она успела из него достать.

Ада Карловна расторопно спрятала добычу в свой ридикюль, подошла к Рае и, положив ей на лоб руку, повелительно произнесла:

— Повторяй!

Рая повторяла за старухой какие-то непонятные слова, заклинания и чувствовала, как из ее души изливается что-то черное, жуткое.

— А теперь иди! — приказала Ада Карловна, покончив с заклинанием.

— Куда? — не поняла Рая.

— На улицу и жди, пока она придет.

— А она вообще жива?

— Ну, говорю же тебе, придет, значит, жива.

— Ой, спасибо, спасибо вам… — Рая выскочила из кабинета и полетела по коридору, не побежала, а именно полетела — свободная и легкая, как птица.

На душе у нее было светло. Оказавшись на улице, она остановилась на круглых ступенечках и сразу увидела, как по дорожке в обнимку двигаются Люда со своим слепцом.

И в сердце у Раи полыхнула бешеная радость.

«Жива! Жива! Не взяла греха на душу!» — Окрыленная, она понеслась обратно, ей хотелось плакать и благодарить всемогущую Аду Карловну.

Со словами: «Господи, счастье-то какое!» — она ворвалась в массажный кабинет, но старухи нигде не было, она исчезла так же загадочно, как появилась.

— А как же массаж?.. — пробормотала Рая.

Ей хотелось кружиться и петь.