Самая простая вещь на свете

— Нет, это ты с ума сошел! — заорала Нинка, полностью потеряв самообладание. — Это же свинина! Ты что, не знаешь, что собакам свинину нельзя?!

— Ну, во-первых, я понятия не имею, что собакам можно, а что нельзя, — ответил Толян, красиво, по-мужски сдерживая ярость, — а во-вторых, это не свинина, а говядина. Вчера сам на рынке брал.

— Ага, значит, ты хочешь, чтобы у моего Степочки было коровье бешенство! — не сдавалась Нинель.

— Если твой Степочка и заразится бешенством, то не от мяса, а от тебя, — огрызнулся Толян и, безнадежно взмахнув обеими руками, ушел в дом.

— Нин, а ты уверена, что он под домом сидит? — попытался сгладить неловкость ситуации Саня.

Нинка ответила ему взглядом, полным отчаяния.

— Нет, правда, — продолжал Саня, — может, он сейчас где-нибудь бегает и над нами, дураками, смеется?

— Я же своими глазами видела, — зарыдала Нинель, — он под дом залез! А там, наверное, крысы.

— Нин, перестань из-за собаки такой цирк устраивать! — смутилась Наташка.

— Это для тебя, для тебя собака… — билась в истерике Нинка.

— А для тебя кто? — усмехнулся Володя.

— А для меня… Для меня — это единственный ребенок! — прорыдала Нинка.

— Да? А я думал, у тебя Ирка единственный ребенок, — напомнил Володя. — Пойду баню выключу, все равно уже прогорела. Так что париться сегодня не придется.

— Если вот эти два кирпичика выдернуть, я бы под дом залез, — миролюбиво предложил Саня.

Нинель насторожилась.

— Наташенька, родная, позови мужиков, мы кирпичики уберем! — взмолилась она.

Наташка неохотно побрела по тропинке в сторону бани.

Дверь в предбанник была широко распахнута. В ее лихом отвороте мерещилось что-то нехорошее. Наташка подошла поближе и осторожно заглянула внутрь. Володя сидел на узкой скамейке и пил большими глотками из пивной кружки. У его ног стояла открытая бутылка водки.

— Ты что делаешь? — испугалась Наташка и, подбежав к мужу, схватила наполовину пустую бутылку.

Володя поставил кружку на скамью.

— Понимаешь, малыш, — сказал он, как бы меся языком резину, — я в трезвом виде за себя не отвечаю, — он обнял Наташку и, уткнувшись носом в ее живот, затих.

Наташка погладила мужа по голове.

— Ничего, Володенька, — успокаивала она его, — я сейчас все сделаю. Шашлычков нажарю, посидим, и все будет в порядке.

— Я тебя умоляю, убери ты куда-нибудь эту придурочную вместе с ее собакой, пока я ее не убил, — попросил Володя.

— Ну куда же я ее теперь дену? — бормотала Наташка, одновременно соображая, что просьба о разборке фундамента будет сейчас, пожалуй, неуместна. — Знаешь что, — предложила она, — ты пойди, приляг на полчасика, а я пока все приготовлю. Хорошо?

Володя упрямо замычал, аккуратно отставил Наташку в сторону, встал на ноги, сделал шаг вперед и, несколько раз покачнувшись, решительно сел мимо лавки.

— Перебрал. На голодный желудок, — объяснил он свою неустойчивость и виновато улыбнулся.

— Старик, ты чего это на полу делаешь? — в дверях стоял Толян. Он держал в руках бутылку пива и растерзанный батон белого хлеба. — Там твоя подружка совсем обезумела, — обратился он к Наташке. — Подкоп начала.

— Толь, займись именинником, — на ходу попросила Наташка, сунула ему в руку бутылку водки и выскочила за дверь.

Нинка действительно кружила вокруг дома с лопатой в руке. Вид у нее был решительный и недовольный.

— Ты где пропадаешь? — взвилась она, завидя подругу.

— Знаешь что… — Наташка подошла поближе. — Если тебе нравятся земляные работы, ты, конечно, можешь продолжать подкапывать наш дом, пока он не рухнет, а у меня есть дела поважнее.

— Какие? — обалдела Нинка. Она никак не могла придумать, что может быть важнее поисков ненаглядного Степы.

— Мне нужно мужиков накормить, — коротко ответила Наташка. — Саш, помоги мне с мангалом.

Саня виновато посмотрел на Нинку и побрел к кухне.

— Да-а, друзья познаются в беде, — резюмировала Нинель и замерла с лопатой в руке живым олицетворением скорбного осуждения.

Володя сидел за столом и восторженно жевал перья зеленого лука, только что срезанного с грядки. Неровная поверхность струганого стола постепенно исчезала под тарелками, мисками и салфетками. Наташка торопилась и поторапливала Саню, в мангале у которого никак не занималось отсыревшее дерево.

— А если водки на него плеснуть? — предложил Толян, нетерпеливо кружа вокруг мангала.

— Нет, водка слабовата, не загорится. Спиртику бы… — мечтательно произнес Саня.

— Ууу, ууу, — мычал Володя, пытаясь справиться с луковым усом, торчащим у него изо рта. — У меня в машине, — наконец выдавил он, — бутылка рома…

— Ром для такого дела жалко, — возразил Толян.

— Да ладно, жалко! — воскликнул Володя. — Я сейчас сырыми шашлыки сожру или с голоду сдохну. Тащи сюда ром! — Он порылся в кармане и, вытащив ключи от машины, бросил их Сане.

— Так, мальчики, давайте-ка пока салатику, — суетилась Наташка. Она выставила на стол огромную миску, благоухающую подмосковным летом.

— А рюмочки? — напомнил Володя.

— Да какие тебе рюмочки! — ахнула Наташка. — Ты, вон, без Толи на ноги подняться не можешь.

Володя сделал протестующий жест.