«Самая сладкая ложь»

Юджин наклонился, чтобы взглянуть на нож поближе.

– Он же совсем крошечный!

– Крошечный, – согласилась Габриэль, – но острый, как медицинский скальпель. Нам говорили, что этот нож нужен оперативнику для того, чтобы в последний момент свести счеты с жизнью. На самых первых уроках нам показывали место, куда должен попасть удар. Чтобы умереть быстро и без лишних мучений. – Она показала точку на своей шее. – Вот эти уроки, видимо, и вспомнил капитан. Правда, он решил испробовать нож не на себе, а на Салахе. Ножом он его ударил, только в точку не попал. Немудрено – я вообще не понимаю, как можно находиться в психическом и физическом здравии после того, как ты застрелил четверых за несколько секунд. Дрогнула рука, не рассчитал движения. И тогда он полоснул ему по шее – один раз, потом второй раз. Перерезал сонную артерию. Это самая жуткая смерть, которую только можно вообразить. Наверное, крови было…

Юджин брезгливо поморщился и отвел взгляд от ножа.

– Ненавижу кровь, – признался он.

– Значит, это правда? Киллеры боятся смотреть на свою жертву?

– А я медитировать на нее должен? Ты ведь не разглядывала всех тех, кого убивала?

– Ты говоришь так, будто я убила целую армию террористов.

– А разве нет? И вообще, почему бы тебе не сделать это самой? Я чувствую, что все это не пройдет гладко.

Габриэль поставила пустой бокал на пол.

– Чувствовать, Уэллс, должны женщины. А мужчины должны делать. Пока ты размышляешь, полагаться на интуицию или нет, тебя убьют десять раз.

– Вероятно, оперативник из тебя был хоть куда, – заметил Юджин не без ноток зависти в голосе.

– Ладно, не будем долго точить лясы. Я выпишу чек – сумму ты впишешь сам – а потом кое-что расскажу.

Габриэль взяла сумочку и принялась искать чековую книжку. В конце концов, она выложила содержимое сумочки на стол, и на пол полетела запонка с темным изумрудом. Юджин тут же подобрал ее.

– Это запонка босса! – заявил он.

– Ты знаешь, какие у него запонки? Твое внимание заслуживает похвалы!

– Ты все-таки с ним спишь!

– Почему ты так решил? Может, он просто обронил запонку в офисе, а я ее бережно подобрала?

Юджин насмешливо хмыкнул.

– Чтобы босс терял запонки? Он ведь не какая-то рассеянная рохля, которая витает в облаках.

– После того, как он завел роман с Лией, он все больше и больше напоминает мне рохлю. – Габриэль выписала чек и отдала его Юджину. – Держи, Уэллс. Надеюсь, ты меня не подведешь.

– Знаешь, что я подумал? А, может, вы с ним заодно? Может, вы решили меня проверить? А после того, как я сделаю то, что от меня требуется, вы от меня избавитесь?

Габриэль прохладно рассмеялась.

– Он прав. Стреляешь ты хорошо, но это твое единственное достоинство. Мозгами природа тебя обделила. Я прощу тебе, что ты копался в моих документах, ничтожество. И я прощу тебе то, что ты обвиняешь меня в том, в чем я не виновата. У меня есть для тебя сюрприз, Уэллс. Ты помнишь, кто такая Эфрат Сулеймани?

Юджин поджал губы, всем своим видом показывая, что этот разговор ему неприятен.

– Это странный вопрос, на который ты…

– Эфрат Сулеймани работала в аналитическом отделе, в архиве. А ты завел с ней роман. Более того – ты собрался на ней жениться. Вы хотели уехать, купили билеты. Тель-Авив – Нью-Йорк. Романтика. Но вот только об этом узнал твой босс, который не счел все это романтичным.

– При чем тут босс? Ведь мы просто…

– Через пару дней Эфрат нашли мертвой у дверей ее квартиры. Стреляли в голову, так что лицо было почти неузнаваемо. И безутешный жених похоронил свою невесту.

Юджин скрестил руки на груди.

– Я чувствую, что у этого рассказа есть продолжение, – сказал он.

– Твоя невеста, Уэллс, на самом деле была жива. По крайней мере, до недавнего времени – до того, как погибла во время взрыва бытового газа, который организовал один из подчиненных Мустафы. Жила она во Франции, поменяла имя на Мадлен Льюис. Вышла замуж за сирийца. А о твоем существовании не знала, потому что через некоторое время после своей «смерти» получила известие о том, что ты погиб в автокатастрофе. Ведь ты так любишь быстро ездить на мотоцикле, а мотоциклисты, как известно, делятся на две группы – те, кто уже на том свете, и те, кто еще по какой-то непонятной причине на этом.

Юджин положил руки на колени и выпрямил спину.

– Так, – сказал он, – так. А почему я должен тебе верить?

Габриэль снова взяла сумочку и достала из нее несколько фотографий. Юджин молчал, разглядывая их.