«Самая сладкая ложь»

Консультант закивал, соглашаясь. Он знал, что в некоторых ситуациях спорить с руководителем бессмысленно.

С того момента, как нога лейтенанта Гилада Гордона впервые переступила порог офиса главного аналитика, прошло чуть больше года, но этот день он помнил хорошо. Холодный зимний день – с самого утра он не мог согреться и продолжал дрожать даже тогда, когда оказался в теплой приемной.

Гилад чувствовал себя неуверенно, но старался держаться как можно достойнее. Рыжеволосая Габриэль (тогда она еще была рыжеволосой – оттенок ее волос менялся раз в три месяца) попросила гостя подождать и пригласила его сесть рядом. Некоторое время гость не мог решить, куда ему смотреть: на декольте секретаря, которое противоречило всем правилам дресс-кода, на практически не прикрытые юбкой делового костюма ноги или же в глаза, выражение которых вполне соответствовало внешнему виду Габриэль. После мучительных раздумий он решил сосредоточить внимание на фотографии, которая висела на стене под дипломом (степень бакалавра по психологии и руководству, Иерусалимский еврейский университет). На фотографии были запечатлены двое – мужчина в военной форме и Габриэль. Мужчина держал ее под руку и смотрел в камеру, а Габриэль смотрела на него. Улыбалась она так лучезарно, что Гилад решил, что это ее муж.
– Это капитан, – развеяла его сомнения Габриэль.
За пять минут, которые Гилад провел в приемной, он успел выслушать целую лекцию о своем будущем руководителе. Если хотя бы малая часть из этого была правдой, иметь такого начальника он не пожелал бы никому. Гилад осведомился, откуда у Габриэль такая информация. В ответ на это она тряхнула головой и спросила:
– Мальчик мой, ты знаешь, сколько я тут работаю?
Глянув на часы, она подняла трубку служебного телефона и нажала одну из кнопок.
– Да, сэр, – сказала она. – Хорошо, я скажу ему, что он может войти.
Кабинет капитана Землянских был просторным и светлым, а воздух в нем – хоть и теплым (работавший кондиционер старался, как мог), но свежим. Все условия для плодотворной интеллектуальной работы были соблюдены.
Гилад ожидал увидеть хозяина кабинета за столом, но кресло пустовало. Главный аналитик стоял у окна, сложив руки за спиной. Позже Гилад узнал, что он любит кабинеты с большими окнами: изучение «пейзажа» помогало ему упорядочить мысли, восстановить энергию или принять какое-то решение. Не решаясь войти и помешать, Гилад замер на пороге.
На главном аналитике был деловой костюм, который не только не скрывал, но и подчеркивал осанку офицера – в период армейской службы Гилад не раз замечал, что так преподносит себя именно офицерский состав. Капитан Землянских стоял без движения, не считая нужным повернуться к гостю. Гилад подумал, что он напоминает ему статую древнегреческого бога.
Наконец хозяин кабинета повернулся к нему и окинул практически не заинтересованным взглядом. Только спустя несколько месяцев Гилад заметил, что такой взгляд позволяет главному аналитику сделать много выводов о новых знакомых. Он изучал гостя спокойно и уверенно, но не высокомерно и не свысока. Взгляд этот напоминал взгляд ученого, который узнал что-то новое, но еще не понял, научный феномен ли это или пустая трата времени. После этого капитан Землянских кивнул – скорее, самому себе, чем Гиладу – и жестом указал ему на свободный стул. Гилад так же молчаливо поблагодарил его и присел.
Главный аналитик сел в свое кресло.
– Доброе утро, Гилад, – сказал он. – Надеюсь, вы не простудились? Меня знобит уже второй день.
Оказалось, что у капитана Землянских низкий и немного хрипловатый голос – голос человека, который любит говорить на повышенных тонах.
– Не простудился, но промок, сэр, – честно ответил Гилад.
– «Капитан Землянских», «главный аналитик», «господин Землянских», «Константин» – но только не «сэр». Давайте сойдемся на «капитане Землянских». Или же говорите просто «капитан». Я знаю, чт мою фамилию сложно произнести с первого раза. – Он достал из кармана очки, но не надел их, а бегло просмотрел через них лежавшее на столе резюме Гилада – так, будто очки были увеличительным стеклом. – Итак, лейтенант Гилад Гордон. С отличием окончили университет, факультет стратегии и аналитики. Боевой офицер, принимали участие во второй ливанской войне. По причине того, что армия не дала вам возможность в полной мере раскрыть свой потенциал, вы решили оставить службу. Женаты. Как давно произошло это душераздирающее… прошу прощения, знаменательное событие?
Гилад посмотрел на руки капитана Землянских, но обручального кольца не заметил.
– Три с половиной года назад, – ответил он поспешно, решив, что пауза затянулась.
– Вы счастливы в браке?
– Очень счастлив.
– Это хорошо, – глубокомысленно произнес главный аналитик, взял со стола карандаш и повертел его в пальцах. – Не хочу вас расстраивать, Гилад, но я приношу своим консультантам несчастья. Они разводятся один за другим. Все началось с меня.
– Я… даже не знаю, что и сказать, капитан, – натянуто улыбнулся Гилад. – Думаю, это суеверие…
– Женатый человек может позволить себе так рассуждать, вы не находите?
Капитан Землянских сделал паузу и рассмеялся.
– У меня своеобразное чувство юмора. На самом деле, я просто не хотел, чтобы наше общение начиналось с серьезных вопросов и ответов. Тем более что Габриэль, разумеется, уже рассказала вам о том, что я за человек. Она сидит там не только для того, чтобы отвечать на звонки и готовить мне кофе, но и для того, чтобы развлекать гостей. А что может быть лучше, чем рассказ о злом начальнике? Простите за неудачную шутку. В будущем я постараюсь шутить более достойно. Хотя, зная себя, могу сказать, что мне лучше вообще воздерживаться от шуток. Итак, лейтенант Гилад Гордон, вы пришли ко мне в офис в девять утра. Вы отвлекаете меня от работы, которой у меня предостаточно. Я могу оказать вам какую-нибудь особую услугу?
Гилад поднял брови, заподозрив, что этот вопрос является очередной шуткой.
– Я… был бы рад получить место вашего консультанта, – ответил он.
– Вы были бы рады получить место моего консультанта, – повторил капитан Землянских. – Да, я изучил ваше резюме. К слову сказать, оно отлично составлено. Грамотно, информативно, лаконично. – Хозяин кабинета достал сигареты и предложил их собеседнику. – Угощайтесь.
Гилад благодарно кивнул, но от предложенных сигарет отказался, выложив на стол свои.
– Вы курите довольно давно, – снова заговорил главный аналитик. – Ваша жена ничего не говорит по этому поводу?
– Разве что просит курить вне дома, – улыбнулся Гилад.
– Женщины любят фразу «кури вне дома». Популярнее этой только фраза «мне нечего надеть». – Капитан Землянских взял со стола лист для заметок и принялся на нем что-то набрасывать. – Знаете, Гилад, я ненавижу собеседования. Не понимаю, зачем их придумали. Я уже сейчас вижу, что вы – тот человек, которого я давно ищу. Но кто-то решил, что я должен тратить свое и ваше время и задавать глупые вопросы. Вы ответственны, не боитесь работы, вы профессионал. Кроме того, вы скромны и сдержанны, что тоже можно отнести к вашим плюсам. А вот легкую форму социофобии я к вашим плюсам не отношу. Кроме того, вы боитесь красивых женщин. Да?
Гилад некоторое время молчал, вспоминая, что из вышесказанного написано в резюме, а что – нет. Теперь он начал понимать, почему при упоминании о капитане Землянских сотрудники его отдела меняются в лице и начинают говорить тише, даже если его нет рядом.
– У меня действительно социофобия, – наконец, заговорил он, – а… красивых женщин я на самом деле побаиваюсь.
– Я могу позволить себе рассказать о вас что-нибудь еще?
Гилад развел руками. Главный аналитик воспринял это как согласие.
– Вы эстет, вы вегетарианец, пьете слишком много кофе и курите как минимум пачку сигарет в день. Иногда больше. У вас врожденные актерские способности, которыми вы так и не воспользовались. Вы любите спокойную и размеренную жизнь, вы нерешительны, иногда даже застенчивы… Чем вы занимаетесь в свободное время, Гилад?
– Я фотограф.
– Это был ваш сознательный выбор – отказаться от мяса?
– Не думал, что собеседование окажется сеансом чтения мыслей, – рассмеялся Гилад.
– Ну что вы, друг мой. Я не умею читать мысли, хотя не отказался бы от такого дара. Или, если выразиться точнее, навыка. Просто физиогномика – одно из моих многочисленных хобби. Может быть, вам рассказать что-нибудь обо мне? Мне кажется, что это невежливо – говорить только о вас. Правда, я даже не знаю, что могу рассказать. По происхождению я иранец, исповедую, если так можно выразиться, зороастризм… Что там еще нужно для того, чтобы охарактеризовать себя? Давайте поговорим о вас. У меня это лучше получается.
После этой фразы Гилад окончательно убедился в том, что ему достался исключительный начальник во всех смыслах этого слова.
Потом его ожидали другие сюрпризы. Он узнал, что определение «многочисленные» для количества хобби капитана Землянских не подходит – оно не охватывает и десятой доли этих хобби. Гиладу казалось, что главного аналитика интересует все. То, как его начальник успевал работать по двенадцать часов в сутки (а иногда и больше), рисовать, заниматься музыкой, самостоятельно изучать психиатрию, серьезно заниматься биржевыми расчетами, читать по три книги на разных языках в неделю и изучать еще один язык, оставалось загадкой.
Окружение главного аналитика делилось на три группы. В первой группе были влюбленные в него женщины. Во второй группе были те сотрудники, которых капитан Землянских подавлял одним только фактом своего присутствия. А в третьей группе, состоявшей из особо приближенных к нему людей, находились те, кого его пример вдохновлял. За время работы Гилад незаметно для себя переместился из второй группы в третью.

Когда Боаз принес «заказ», капитан Землянских посмотрел на часы и зевнул.