Самая страшная книга 2015

Безумная страсть и жгучие объятия всю ночь. Утомленные, под утро мы засыпали, а вскоре нас будил монастырский колокол.

Бледный и обессиленный, возвращался я в свою келью.

Я стоял на краю бездны… Передо мной будто разверзлась пропасть. Как легко и соблазнительно было сорваться вниз! Между жизнью в монастыре и неистовствами в хижине Франчески лежала узкая, тоньше волоса тропинка, и пройти по ней я мог только сам.

Крошечный, едва заметный, в дидимову комму[7] диссонанс разрушал гармонию моей прежней жизни.

Днем в храме я внимал дивному благогласию псалмов, заставляющему взлетать к куполу священные энергии, а ночью слушал немыслимые созвучия древнего хелиса и стоны любовницы. Два мира сошлись в яростной схватке за мою душу. Жуткая дисгармония… Волчья квинта…

Я находился на грани сумасшествия, не владел собой, не знал, чего желаю, о чем всесокрушающая тоска в сердце. Опьянение Франческой задернуло передо мной действительность. Жизнь приобрела вкус сладостного, но смертельного яда.

Никто не знал о моих ночных свиданиях. При одной мысли, что отец Северин мог догадаться о нашей с Франческой любви, я начинал трепетать от страха.

Днем, выполняя свои ежедневные обязанности в монастыре, я думал только о ней. Все озарялось пламенем чувственности. Проходя под аркадами монастыря, я испытывал смятение, а мое тело нетерпеливо ожидало новой встречи. Не в состоянии противиться мечтам о Франческе, даже мысленно впадая в грех, я стонал, лежа на каменных плитах. Я так сильно желал ее, что чувствовал весь стыд греха.

Но приближалась ночь, и я, потворствуя темной силе, обольстительной и ужасной, бежал по тропинке на берег, Франческа вела меня в хижину, брала в руки арфу, и тихие звуки погружали меня в сладостный сон, и мы снова и снова возобновляли наш тайный брак, предаваясь любви под свет углей в остывающем очаге.

Однажды, в миг чувственного восторга, я уловил на ее губах победную усмешку, которую она не смогла скрыть. На дне моих глаз навсегда осталось лицо Франчески в то мгновение. В ее улыбке таилось что-то порочное, а в желтых глазах… предсмертная грусть. Темный страх сжал мне сердце. Потом она слегка отстранилась и произнесла какую-то фразу…

О, в ней жила еще одна женщина! Женщина из породы иных существ. Моя сонная душа предчувствовала ужас, неизбежную гибель.

Проходила ночь за ночью, и бороться со сладким полубытием стоило мне огромных усилий. Ее любовь оказалась ароматным, но ядовитым зельем. Я жадно припал к этой чаше и выпил до дна. Я стыдился своей страсти, чувствуя, что в ней больше магии, чем любви. В голове постоянно слышались звуки хелиса и зов Франчески: «Приди ко мне!» Она гипнотизировала меня напряжением темной воли и загадочными звуками древней арфы. Даже туман под луною приобретал для меня очертания тел соединяющихся любовников.

Франческа, моя любовь, моя страсть, мой враг…

Так продолжалось несколько недель, пока я совершенно не обессилел и не превратился в тень, пустую оболочку.

Мой мудрый учитель отец Северин требовал объяснений, возможно догадываясь о чем-то.

– Уж не богомерзский ли суккуб мучает тебя по ночам, мой мальчик?

Но я не решился открыть тайну нашей с Франческой блаженной обители.

Однажды утром я едва смог подняться, чтобы пойти к заутрене. Силы оставили меня, я не мог вернуться к прежней жизни. В голове переплелись воспоминания, мысли, чувства.

Меня уложили в постель, позвали лекаря. Нервная горячка так глубоко потрясла мою душу, что она не знала, как освободиться от наваждения.

Я принял твердое решение стать монахом.

Отец Северин неустанно молился обо мне Господу, и день ото дня исцеление неуклонно наступало. Я перестал бывать у Франчески и постепенно возвращался в привычное состояние.

Но однажды после вечерни ко мне подошел один из братьев и сказал, что меня ждут у монастырских ворот. Сердце в груди екнуло, но я бросился туда со всех ног.

За воротами стояла старуха. Та, что я видел в таверне в день знакомства с Франческой. Устремив на меня повелительный, гипнотизирующий взгляд, она размахивала руками, кричала грубые слова, грозила кулаком и указывала черным кривым пальцем в сторону моря.

– Франческа, Франческа, – повторяла она.

Предчувствуя недоброе, я бросился в церковь и упал на колени перед алтарем. Но слишком тусклый свет лампады не позволил мне увидеть, как архангел Михаил сражается с дьяволом…

Долго лежал я, простертый ниц, словно в оцепенении, не в силах молиться.

Когда наступила ночь и на небе зажглись огромные звезды, вместе с братьями я вышел из церкви после полунощницы.

Вдруг среди безмолвия раздался странный звук, похожий на рыдание. Словно запели сразу несколько арф одновременно. Звук налетел, как волна на прибрежный песок, и растаял. Я перекрестился и с легкой дрожью подумал, что слышу звуки мира нездешнего.

– Дьявол свадьбу справляет, – сказал старый монах, шедший рядом, и осенил себя крестом.

Сердце мое заныло, навалилась тоска. Схватив фонарь, я бросился к берегу…