Самая страшная книга 2017

Коллектив загудел, девочки негодовали, наперебой пытаясь выяснить, что стало с их встречами, хотя подобная ситуация стала уже привычной. Клиенты отказывались в последний момент, а то и просто не открывали менеджерам двери. Светлана молча подняла рабочую «Нокию» со стола, нахмурилась, глядя на нее и ощущая как колотится сердце в груди. Надо звонить. Надо платить за садик, надо покупать Матвею новую обувь. Надо. За просиживание штанов тут никто платить не будет. Проклятый Лимнинск. Надо искать другую работу. Она набрала номер из списка и… На маленьком черно-белом экране отобразилось 3090609. Рука дрогнула, палец вдавил «сброс». Что за хрень?! Откуда вылез этот идиотский номер? Она набирала другие цифры! Света снова начала нажимать на клавиши, теперь медленно. 3, 0, 9, 0, 6, 2, 6, «вызов». Номер на экране сменился сам собой. 3090609. Света едва не закричала, с силой вжимая кнопку сброса. Еще одна попытка. 3090609. Сброс! Может, взять совсем другой номер из списка… 3090609. Сброс, сброс, сброс! Она судорожно перебирала разные комбинации и чуть не ревела – телефон выдавал одно и то же. Наверное, дело в нем, нужно его выключить и снова включить…

И тут мобильник в руке Светы завизжал.

Это был крик ребенка, бьющегося в истерике от ужаса, от боли. Так мог бы кричать Матвей. Света отшатнулась назад, хотелось швырнуть телефон как можно дальше от себя. Но тот как будто прилип к руке, как будто извивался в ней, цепляясь за пальцы. Визг оглушал и забивался молотым стеклом под кожу. Света зажмурилась и, кажется, тоже закричала, но ее не было слышно. В какой-то момент она поняла, что больше вообще ничего не слышит – только чувствует, как увесисто стучит сердце по ребрам, как по спине пробегают ломаные волны дрожи. А еще холод. Она ощущала холод, и он шел из трубки, по левой руке, пуская в ней черные ледяные корни.

Света открыла глаза. Было действительно очень тихо. Телефон продолжал шевелиться в закостеневшей ладони. Она попыталась кого-нибудь позвать, но ничего не вышло. То ли горло так сдавило, то ли и вправду оглохла. Оглянулась по сторонам. Спины, затылки. Все сидят по местам, неподвижные, но как будто зыбкие. Соседний стол пустовал, Света встала и медленно – ноги едва держали – подошла к Ольге, та не повернулась. Что-то не так было с ее волосами, они как будто стали склизкими, текучими, они двигались. И эта кожа на щеке – она казалась студенистой, серой и почти прозрачной. Если приглядеться, можно увидеть, что под ней что-то… Ольга обернулась.

Или нет, это не Ольга, что у нее с лицом?!

Глаз почти не было видно под влажной пленкой, губы обесцветились, неровно срослись, ноздри тоже, под кожей что-то плавает. Света попятилась назад, оказавшись в центре помещения. Ее трясло, тишина вжималась в уши, ее окружали неразличимые водянистые фигуры. Показалось, что это не сердце бьется в груди, а что-то чужеродное, большое, холодное. Взгляд скользнул вниз, на собственную левую руку. Пальцы вмялись в серый пластик, словно в тесто, от запястья прямо в трубку входила ветвистая темная вена. Прорезь, в которой должен был прятаться динамик, казалась очень-очень черной, и она двигалась, расширялась и сужалась, словно дышала. На экране отсчитывались секунды разговора. Света осторожно подняла телефон, не уверенная, что делает это по своей воле, приблизила его к уху. Ничего. Но возникло ощущение, будто на том конце кто-то тоже прислушивается и ждет. Даже стало чудиться чье-то приглушенное дыхание. Хватит! Света затрясла левой рукой, пытаясь сбросить с нее мобильник, а потом, как ни противно было, стала отдирать его пальцами правой. Боль оказалась пронзительной и сладкой. Серый комок шлепнулся на пол, ладонь напоминала разваренный раскуроченный пельмень, но крови не было. Света рванулась к двери.

Коридор был нормальным, только за стойкой ресепшена никого не оказалось. Но что-то лежало прямо у выхода из офиса – ребенок, знакомый синий свитер… Он же в садике! Света подбежала к телу, мальчик лежал неподвижно, лицом вниз, русый короткостриженый затылок, руки неловко раскинуты. Матвей. Стало страшно. Очень страшно. Страшно перевернуть его. Светлана опустилась рядом, подсунула руки под маленькое хрупкое туловище в синем вязаном свитере и попыталась поднять, но тело… оно обмякло и потекло вниз стылой жидкой кашей. Света поняла, что ее руки находятся сейчас внутри грудной клетки ее сына.

– Здравствуйте, вы позвонили по номеру три, ноль, девять, ноль, шесть, ноль, девять, – раздался вежливый, немного механический женский голос.

Света подняла голову вверх, по ее лицу – в который раз за этот день – текли слезы. Вокруг было пусто.

– К сожалению, в данный момент никто не сможет вам помочь, – продолжал голос. – Нажмите один, если хотите, чтобы мы забрали у вас вашего ребенка. Нажмите два, если хотите, чтобы мы забрали вас у вашего ребенка. Нажмите три, если хотите кричать.

И Светлана услышала свой крик.

Туловище Матвея расползлось, она увидела свои ладони, в левой был зажат серый холодный сотовый телефон.