Самая страшная книга 2018

Слепленная на ходу байка Макса не годилась даже для дошколят и тем сильнее задела. Вестись на нее и впрямь было глупо, но в ней было что-то неприятное, как во взгляде той девчонки с рюкзаком, которую Антон больше не видел, хотя и не искал, решив выбросить весь этот бред из головы.

Новый год Антон отметил среди своих. Они приняли его как блудного сына, вернувшегося в отчий дом. Смеялись, гуляли громко, весело и пьяно, с бенгальскими огнями, кисловатым шампанским, безвкусными, замерзшими на улице шоколадными конфетами. В квартире Тимы под бесконечно длинные треки, в сигаретном дыму Антон смеялся со всеми, пил из протянутых стаканов, пытался запомнить новые словечки, танцевал с пахнущей вином и тошнотворно сладкими духами («Ты че, дурак, это же „Энжл“ от Тери Маглера») Руськой. Кофточка на ней была такой тонкой, что просвечивала родинка над правой грудью, и такой короткой, что пальцами Антон касался горячей кожи на пояснице. Руська не возражала, дышала в шею, все плыло от духоты и выпитого, по стенам бежали цветные пятна «звездного неба». Антон обнимал Руську, а потом сквозь темноту с высоты третьего этажа смотрел, как она садится в дрожащую от басов машину и уезжает куда-то навсегда.

Он проснулся во втором часу дня, уткнувшись в плечо незнакомой сладко сопящей девицы в блестящем и очень коротком платье.

– Так это же Танька, пришла к нам в сентябре, – просипел нарисовавшийся в дверном проеме Тима. – Та еще штучка. Столько ты пропустил, – добавил он, протягивая кувшин с тепловатой водой.

И уже никогда не нагонит.

Недели через две после начала третьей четверти за одинокий столик подсел Макс.

– Извини, – сказал он коротко. – С шуткой вышло не очень, признаю.

Антон упрямо смотрел в окно. Взъерошенные вороны ожесточенно делили шматок колбасы.

– Просто ты пришел такой проблемный. Хотелось тебя развлечь немного.

– Я оценил, – сухо ответил Антон.

– На ноль из десяти? – наморщил лоб Макс.

– На минус один.

Остатки каникул прошли в блаженном безделье. Антон уехал к деду и слонялся по улицам и торговым центрам с бывшими одноклассниками. История про Вальку постепенно блекла и уходила из памяти. Конечно, умнее от этого она не становилась, но сейчас уже не казалась предлогом для войны.

– Просто подумал, обедать вместе все-таки веселее. А то недолго стать асоциальным гиком, – Макс улыбнулся почти заискивающе.

– Ты такой и есть.

– Тебе виднее, – смиренно ответил Макс с видом лиса, который обещает не лезть в курятник.

С окончанием года прекратились и доставшие Антона пакости. Все кончилось так резко, словно он прошел какую-то проверку, о сути которой не имел представления. Может быть, им просто наскучила игра, или они занялись учебой, или общение с Максом, которое, впрочем, не становилось теснее, оставаясь на уровне благожелательного соседства, служило чем-то вроде воздушного щита. А может быть, все сразу.

Причины Антона не интересовали, главное, жизнь стала спокойнее. И даже когда для лабораторки им пришлось делиться на пары и Антону достался Мулин, высоченный бугай с детским лицом, один из центровых в классе, все прошло гладко.

Лето было все ближе, из открытых окон пахло нагретой землей, девчонки сменили колготки на гольфы, до конца учебного года оставалось две недели.

Вражда и даже следы ее исчезли, но общались с ним по-прежнему мало, поэтому, когда во вторник после математики, идущей последним уроком, к Антону подошла Лиза и положила на парту черный конверт из плотной матовой бумаги, он удивился.

– Вечеринка, – улыбнулась Лиза и поплыла дальше.

Несколько строк уведомляли, что Антон приглашен на вечер по случаю окончания десятого класса. Вечеринка планировалась в коттедже отца Олега Горчикова – вот уж кто был в классе на своем месте. Ладный и гладкий, ловкий и скользкий – Антон так и видел его в телевизоре среди таких же породистых типов.

Он прочитал приглашение, сунул обратно в конверт. Он не сомневался, что это только формальность, не более, никто не хочет и не ожидает его там увидеть, а потому выбросил его в урну по пути домой.

Но дома его поджидал сюрприз.

– В Италии отличный летний лагерь. Отдохнешь и язык подучишь. Вылет на следующей неделе после вашего вечера. Кстати, привезла тебе шикарный костюм, давай примерь.

Мать сказала все это скороговоркой, по пояс проглоченная чемоданом. Она вернулась из недельной поездки, видимо по Италии, ее волосы выгорели на солнце. На кровати лежал классический костюм в компании с бледно-голубой сорочкой.

– Я летом в деревню.

– Что еще за деревня? – рассеянно спросила мать, протягивая Антону пиджак. Она явно не понимала, о чем речь, словно много лет Антон по телефону и лично не рассказывал ей о вишневых деревьях, о заброшенном доме на окраине, куда они влезли ночью вчетвером, о том, как его укусила собака, маленький вредный фокстерьер бабы Жени, но она ничего этого не помнила.

– К деду.

– Шутишь? – нетерпеливо перебила она. – Отлично сидит.

Пиджак и впрямь сел как сшитый по меркам, и Антон не узнавал себя в зеркале.