Самая страшная книга 2020

– Да, вряд ли только психосоматика. Сегодня пятница – пошлем ее в понедельник на полное обследование. Андрей Степанович?..

– Да, Сонечка, да… Я просто думаю, а не начать ли прямо сейчас и со всеми. Не нравится мне это. Три дня назад у второй и пятой плановые анализы показали подобную картину, но более смазанно, помнишь? Я думаю, надо их завтра с утра прогнать через полное обследование, причем каждую в отдельной лаборатории. Задействуем все, что есть.

– Вы думаете?..

– Я ничего не думаю, Софья Михайловна, но два и два легко складываются. Изменения в крови сразу у нескольких пациенток. Нарастающая скрытность. Дети… вы отслеживали игровую?

– Конечно, мониторинг же от и до! Да, агрессивное поведение усугубляется – конечно, качественно измерить его трудно, но я фиксирую проявления…

– Тем более. Отправим завтра всех на полную диагностику, а потом по результатам – консилиум. Напишете заключение?

– Напишу.

– Сонечка… у тебя все в порядке? На консультации перенервничала, отчего такая бледная?

– Все хорошо, Андрей Степанович, все штатно. Совершенно ничего выдающегося. Наверное, и впрямь переработала… А у нас тут рабочая спальня свободна?

– Свободна, но тебе, барышня, надо домой. Поезжай, отлежись, завтра будь к двум с заключением. Это приказ, ясно? Ясно, я спрашиваю?!

– Д-да… тогда до завтра, Андрей Степанович.

– До завтра, Соня… Обними там покрепче мужа.

– Д-да… Непременно!

Шаги. Шаги. Чей-то далекий смех, голоса.

И тишина.

Вадим Громов Шарик

«Угадай, в какой руке шарик?»

Кряжевой налил себе третью стопку, забросил водку в рот, сглотнул. Отправил вдогонку колечко лука и ломтик селедки, принялся неспешно жевать, почти не различая вкуса.

– Слышь, мужик, э… У тя проблемы какие, не?

«Черный шарик – все кончится»

– Мужик, с тобой базарю, в натуре. Здесь от Темы рыло никто не воротит, слышь… А то сам огорчаюсь, и других, реально, огорчить могу.

Кряжевой повернул голову и цепко оглядел типа, настырно лезущего к нему в собеседники. Около тридцати лет, плюгавый, жидкие рыжеватые волосы зачесаны назад, впалые рябые щеки, наглые водянистые глаза. Черты лица хищные, но мелкие: точно не волчара, скорее – тощий, облезлый хорек.

Перевел взгляд ему за спину. Через столик сидел приятель Темы – явно среднеазиатских кровей, невысокий, мощный, основательно подзаплывший жирком. Короткие руки и ноги борца или тяжелоатлета. Стрижка под ноль, темно-карие, глубоко посаженные глазки, сплющенный нос, пухлые губы, дугообразный шрам на массивном подбородке, хорошо заметный даже в недельной щетине. Кряжевой машинально нарек его Батыром, на прошлой работе был похожий бугай с таким имечком…

– Че пялишься? – начал распаляться Тема. – Че, в натуре, не так?

«Красный – проигрыш. Согласен?»

Темноватая пивная «Козырная масть» – из памяти неожиданно выкатилось смахивающее на французское словцо «шалман» – пустовала на три четверти. За третьим, дальним угловым, из дюжины одноногих квадратных столиков прихлебывали недорогое пиво два пожилых субъекта с невыразительными лицами людей, предпочитающих искать гармонию с этим миром на дне полулитровой кружки. Они даже не косились в сторону Кряжевого, не то побаиваясь крепнущей злости Темы, не то были здесь завсегдатаями, и назревающее неподалеку выяснение отношений давно стало для них привычным, как скудный интерьер и плоховато вымытая посуда пивной…