Самая страшная книга 2022

А дальше Саша отмочила. Взяла швабру — и давай танцевать с ней самый настоящий вальс. Раз-два-три, раз-два-три. Похоже, подсмотрела, как девчонки в танцевальных кружках занимаются, потому что получалось у нее ну очень убедительно. Антон и Игнат аж забулькали от смеха, затыкая рты кулаками. Раз-два-три. В янтарно-золотистых глубинах паркета скользило Сашино долговязое неуклюжее отражение.

— Синдерелла, — сказал Антон, припомнив почему-то сказку про Золушку: в прошлом году эту сказку всем классом мучили на уроке английского.

— Принцесса швабры, — изгалялся Игнат. Вдруг он с заговорщической улыбкой полез в свой огромный черный рюкзак с серебристыми цепочками и достал полароид.

— Круто, — прошептал Антон. — Ты прямо агент ноль-ноль-семь. А батя тебя не пришибет?

— Батя не заметит. Я тихонько на место положу. — Игнат нацелил камеру на танцующую Сашу. Когда она повернулась так, чтобы было хорошо видно швабру, нажал на кнопку.

— А у твоего бати цифровой фотоаппарат есть? — полюбопытствовал Антон. — Мой говорит, что за цифровиками будущее.

— Есть, — солидно ответил Игнат. — Но тогда батя мне точно башку до жопы вобьет, если возьму. К тому же этот удобнее.

Полароид тихо зажужжал, высовывая квадратный язык снимка. Игнат отвернул карточку от света. Подождали. Получилось отлично: четко, ярко, Сашино лицо было различимо и узнаваемо даже на еще не до конца проявленном снимке. И конечно, было понятно: она именно танцует. В бальном зале. Со шваброй.

— Жаль, видео нельзя снять, — посетовал Игнат, бережно пряча карточку в рюкзак.

— Ага, — откликнулся Антон. — Ну что, может, домой пойдем?

И они пошли. А Саша все вальсировала в полнейшей тишине пустого бального зала, в огромные окна на нее таращилась черная морозная темень. Раз-два-три. Вот лохушка-то.

На следующий день Антон хотел показать снимок приятелям-одноклассникам еще до уроков, чтобы вместе поржать, но Игнат сказал, что пока не надо, мол, у него есть идея получше.

— Какая?

— Пока не знаю. Но думаю. Чего показывать — постебались и забыли. Надо, чтоб жахнуло.

При этих словах Антону представилась здоровенная петарда. До урока оставалось пять минут, но со двора до сих пор доносились хлопки — младшие пацаны подрывали петарды, которые перед новогодними праздниками продавались на каждом углу.

Вместо геометрии Гильза решила провести классный час. Пилила двоечников за итоги четверти, отругала Сысоеву за свежий пирсинг в носу — и впрямь уродливый: на еще воспаленной вокруг прокола коже металлический кругляшок смотрелся как большой прыщ. А потом Гильза всех огорошила:

— Городская администрация выделила младшим и средним классам билеты на елку. Так что будьте добры, в субботу, в одиннадцать часов. В десять собираемся на первом этаже возле раздевалки.

Разумеется, класс начал возмущаться.

— Да зачем мне елка? Я что, детсадовец? — басил уже ломающимся голосом долговязый Ванченко. — Я лучше посплю!

— Ванченко, ты хоть ради кулька с конфетами можешь пошевелиться? — едко спросила Гильза. — Администрация потратила деньги на сладкие подарки для вас, а вам ради этого и с кровати себя сковырнуть пораньше, видите ли, лень!

— А можно я приду в костюме зайчика? — смачно спросил Центнер, с достоинством лыбясь в ответ на последовавший взрыв хохота, — все представили, как будет смотреться заячий хвостик на здоровенной Центнеровой заднице.

— Хоть в костюме снежинки, — наждачным тоном ответила Гильза. — Главное, приходи вовремя.

Игнат сидел молча, но при этом улыбался до ушей. Антон с любопытством посматривал на друга. Кажется, у того созрел крутой план.

Удивительно, но к десяти часам в субботу подгреб почти весь класс. Даже Саша явилась. Как обычно, стояла несколько в стороне от всех. Из-под короткого старого пуховика, из которого она выросла, топорщилась ее длинная черная юбка, как всегда, вся в каких-то волосьях. Антон опять вспомнил, как мама однажды сказала, что у Саши то ли пятеро, то ли уже шестеро младших братьев и сестер. Небось, каждая конфета к Новому году на счету. Вот она и пришла за подарком…

А Игнат все улыбался, но план свой раскрывать не спешил. На секунду-другую Антону стало как-то неуютно, он даже подумал, не отговорить ли друга от затеи, но промолчал. В конце концов, Саша сама виновата. Нечего было вальсировать со шваброй. Лохи всегда получают по полной программе. Это закон.