Самая страшная книга 2023

И василиск подчинился.

* * *

Васька рыдала всю ночь и утро. Иван, взявший отгул, пытался ее утешить, но получалось плохо. Как объяснить ей – умной, но еще такой маленькой, – что наделал ее любимый зверь? Иван от души надеялся, что дочь привыкнет к его отсутствию, смирится и забудет, и старательно заглушал голос совести, оравший в мозгу.

Ведь он выпустил в мир чудовище. Кто знает, что оно натворит теперь?

В конце концов слезы высохли, и хмурая Васька согласилась пойти в кружок.

«Вот и хорошо. Глядишь, и оклемается рядом с другими ребятами…»

Иван понимал, что такими словами лишь успокаивает себя. Но другого выхода не было.

Оставив Ваську в кружке, он пошел домой, когда увидел на остановке новую ориентировку. Остановился.

Снова пропавшие.

Иван смотрел на фото, чувствуя, как холодеют руки. А вдруг и их тоже?..

Он так погрузился в переживания, что не услышал, как рядом остановился автомобиль, и не увидел, как оттуда вышли двое.

А потом стало поздно.

Последним, что он запомнил, были рожи напавших на него с двух сторон. Его ударили под дых, скрутили… И затолкали в машину.

* * *

– Значит, Иван Курицын. Симпатишно.

Иван разлепил веки. Над ним стоял незнакомец в кожанке, внизу угадывался бетонный пол. Пахло кошками, старьем – и бедой.

К зрению мало-помалу возвращалась четкость. Судя по всему, Иван находился в заброшенном ангаре за городом. Неподалеку стояли еще пятеро бандитского вида, и лицо одного из них показалось смутно знакомым.

Иван попытался подняться – и понял, что руки и ноги связаны.

– Кто вы? – прохрипел Иван. – Что вам нужно?

Незнакомец улыбнулся.

– То, что ты украл.

От лица мигом отлила кровь.

– Что? – с опозданием выдавил Иван, но улыбка мужика, понявшего, что попал в яблочко, стала шире.

– Это ведь ты ограбил домик босса?

– Какого босса? Вы меня с кем-то пу…

Пинок по ребрам заставил взвыть.

– Не звезди. Тебя видели у поселка не раз. Жаль, что о тебе вспомнили так поздно, ну да ладно. Главное – вспомнили.

Он спалился, – корчась от боли, понял Иван. Когда разведывал обстановку без Петьки. Наверное, какой-нибудь сторож засек, а потом…

А он еще удивлялся, что не приходят менты! Наверняка это было происками василиска, отводившего от него своей магией все взгляды и подозрения. Но теперь, когда Иван его прогнал…

Он лишился и защиты.

– Босс говорил о тебе, верно? – спросил мужик. – Когда звякнул нам? Думал, в одиночку справится, а ты вон чего учудил! Да я в девяностые такого лиха не видел.

Иван промолчал, оценивая ситуацию.

– Кого ты привел с собой? Двух бультерьеров? А как испортил всю электрику? Отвечай!

Удар в челюсть, хруст зубов и соленое, горячее, что струится в горло.

– Курицын… Давай так: я вопрос – ты ответ. Погнали. Где яйцо? Такое золотое, красивое. Куда его спрятал?

Новый удар, стон сквозь зубы.

Молчание.

– Курицын, я ведь не железный, – стряхивая с кулака красные капли, спокойно сказал бандит.

Иван со свистом втянул в себя воздух и закашлялся.

– Куда ты спрятал яйцо? В квартире нет, мы обыскали. Итак?

Тишина. Щелчок выдвинутого ножа.

– Я не помню, – выговорил Иван.

Лезвие блеснуло и втянулось обратно.

– И снова звездеж, – вздохнул бандит и добавил: – Парни, начинайте.

Следующие минуты обратились в сплошную боль. Вскоре Иван уже почти не понимал, кто он и где, и признание о яйце, выбитое из него, еще долго металось по ангару эхом.

– Значит, у гаражей? – донесся голос главаря.

Кажется, главарь кому-то позвонил. Иван же вырубился, рухнув в кровь и блевотину.

А очнулся, когда его окатили водой.

Рядом, на корточках, снова сидел главный, и лицо его не предвещало ничего хорошего.

– Яйца там нет.

– З-значит… кто-то…

– Или не кто-то, а ты. Где Фаберже, Курицын?

– Это не… я…

– Хорошо. Прекрасно. – Бандит встал. – Тогда спросим твоего куренка. Заводите!

Мгновение спустя раздался крик:

– Папочка!..

Заплывшие глаза распахнулись во всю ширь. Ужас подстегнул, и Иван рванул вперед – туда, где в когтях Алисы извивалась дочка.

– Папа, что с тобой сделали?!

– Заткнись, дура! – прошипела мать, отвесив Васе оплеуху.

И Иван, до сих пор не верящий своим глазам, внезапно понял, кого ему напомнил один бандит. Такая же скуластая рожа была у нового хахаля жены. Явно родственник.

– Не трожь ее! С-сука, ведьма! Не трожь!..

– Любишь дочечку, да? – спросил главарь и подошел к Ваське. – А яичко – больше?

Большая рука легла на Васькино плечо. Вывернувшись, она попыталась лягнуть злодея, но не вышло.

– Я не знаю, где оно! – заорал Иван, видя, как дочку тащат к стоявшему в отдалении столу. – Пусти ее, она ребенок!..

– Ребенок, куренок – какая разница, – пропел бандит, прижимая руку сопротивляющейся Васи к столу.

Щелк – выдвинулось лезвие.

Взмах – взлетел над рукой нож.

– Не надо!..

В крик Ивана вклинился взвизг.

Два пальца, отсеченные от остальных, смахнули на пол. Вася упала следом и зарыдала, съежилась в комок, баюкая окровавленную ладонь.

Зарычав, Иван попытался ползти к дочери, но его отшвырнули обратно.

– Ну, Курицын? Где мое яйцо?

– Я не знаю, не знаю!..

– Значит, придется потрошить, – пожал плечами бандит, наклоняясь к Васе.

И тут случилось несколько вещей сразу.