Самая страшная книга 2023

В белом прямоугольнике проема показалась фигура Синяевой.

Тихо ступая, она крадучись заглянула в темноту. Толик перестал дышать, а струйка воды, стекая вдоль позвоночника, добралась до штанов.

– Эй, Коняшка, – негромко и даже ласково позвала она, – советую выходить по-хорошему. Катька очень злая, и чем дальше, тем злее. А если она разозлится окончательно, то вообще захочет тебя убить. Это точно. А я не хочу тебя убивать. Мы ведь даже еще не выяснили, гей ты или нет. Обещаю, мы не будем сильно тебя бить.

Наклонившись, Синяева подобрала что-то с земли и кинула в темноту. Раздался глухой удар камня о камень.

– Блин, – капризно воскликнула она. – Я знаю, что ты здесь. Тут следы свежие и кровь. Не заставляй меня за тобой спускаться, оттуда воняет блевотиной. Как ты там сидишь?

Синяева замолчала и, немного выждав, продолжила:

– Я вообще думаю, что зря ты из-за своей бабки так унижаешься. Честно. Ну, если она уже больная маразматичка, на фига она тебе сдалась? Помрет, тебе же лучше. Будешь сам себе хозяин. Что хочешь, то и делай. Сможешь бухать или девок водить. Или вообще комнату сдавать. У вас же двушка? Ну, так круто. Только представь. У тебя свои деньги будут. Сможешь от Катьки откупаться.

Синяева рассмеялась. Потопталась немного возле входа, а потом неожиданно вдруг заорала в темноту подвала дурным, исказившимся грубым голосом:

– Тупой ты, Коняхин, и ничтожный. Хочешь сдохнуть – сдохни!

Перевела дыхание и истерично продолжила:

– Я сейчас же позвоню матери и скажу, чтобы ни одного рецепта тебе больше не давала. Все. Хватит. Халява кончилась. Блин, писать хочу.

Она исчезла так же внезапно, как и психанула.

Вся спина у Толика промокла насквозь, и он поспешил поскорее покинуть свое убежище.

Куда подевалась Рогожина, оставалось только гадать. Уж она-то точно не побрезговала бы за ним спуститься.

Толик тихо поднялся по лестнице. Пока Синяева бегает в туалет, ему, возможно, удастся перебраться в другой корпус. Он хотел взглянуть, сколько времени, но телефон остался в куртке, и это было нехорошо. Придется вернуться за курткой и телефоном.

Щурясь от света, он огляделся по сторонам, прикидывая, как лучше поступить, но не успел сделать и шага, как ему в лицо с левой стороны впечатался здоровенный булыжник.

В голове ухнул колокольный набат, и Толик упал на колени.

Все вокруг трескалось, разламывалось на мелкие части, рассыпалось и дробилось. Головокружение оказалось таким сильным, что Коняхина почти сразу же стошнило.

– Фу, блевотный, – прогнусавила Синяева, пихая его ногой. – Вставай, будем драться.

Она прыгала вокруг него в боксерской стойке, уверенно выбрасывая вперед кулаки.

Глаза блестели боевым азартом.

В поисках спасения Толик покосился на дорогу, ведущую к корпусам, но она была пуста.

Зато со стороны холма с огромной доской в руках появилась Рогожина и направилась прямиком к нему. Пошатываясь, Коняхин вскочил на ноги и, чудом увернувшись от Юльки, кинулся обратно в подвал, однако на лестнице поскользнулся, упал на спину и пересчитал позвоночником все ступени.

Рогожина по-деловому спустилась следом за ним, подняла за грудки в сидячее положение и, дыша табачным запахом прямо в лицо, объявила:

– Теперь я буду тебя пытать.

Девчонки вывели Коняхина из подвала под руки. Моркая рубашка промерзла, и его нещадно колотил внутренний озноб.

Если они его не убьют и он не спрыгнет на железнодорожные рельсы, то теперь скорей всего умрет от воспаления легких.

Однако солнце светило по-прежнему ласково, и воробьи шумно галдели, наслаждаясь весной.

Будь Коняхин героем какого-нибудь фильма, то обязательно нашел бы способ спастись. Возможно, в нем проснулась бы скрытая суперсила или он случайно нашел бы пистолет, а может, даже волшебную палочку.

Но все происходящее в этом мире было, увы, совершенно реально.

Они собирались вернуться в третий корпус, где находились до побега Толика, однако внезапно до их слуха донесся гул приближающейся машины.

Синяева тут же взлетела на засыпанный снегом песчаный холм и объявила:

– Фургон.

– Какой еще фургон? – удивилась Катька.

– Хочешь, сама посмотри?!

Юлька сбежала с холма, но смотреть Катька не полезла.

– Нужно спрятаться. Мало ли кто это.

– Да не кипишуй, наверняка какой-нибудь водила с девкой. Они же постоянно сюда баб возят.

– Все равно. Нефиг, чтоб нас видели. Идем во второй, пока они не доехали.

– Я очень замерз, – пожаловался Толик. – Можно мне куртку забрать?

Куртку милостиво принесла Юлька. Телефон был на месте.

Появление фургона пусть и не остудило воинственный настрой девчонок, но, определенно, отвлекло их.

Пытки Коняхина временно отложились.

Второй корпус был самой высокой постройкой из всех, с полноценным третьим этажом и стенами для четвертого. Ребята устроились втроем возле окна, откуда просматривалась дорога, и стали ждать.

Над головой простиралось бледно-голубое далекое небо. Где-то прогрохотала электричка.

Фургон медленно въехал на горку и остановился. Шумно вспорхнув с веток, воробьи разлетелись в разные стороны.

– Если зависнут надолго, уйдем через лес, – сказала Рогожина.

Юлька согласно кивнула, и обе закурили.