Самая страшная книга 2025

Врач посмотрел на него поверх очков:

– Какие-такие предметы?

– Да хоть любые. Проводки какие-нибудь…

Саша смутился. Сейчас, при свете дня произошедшее и ему-то самому казалось небылицей. Если бы только чертов провод не валялся сейчас у него в сумке.

– Решительно невозможно. Поразмыслите, разве может некий… кхм… предмет оказаться в теле, если его туда кто-то предварительно не поместил?

Саше вдруг захотелось схватить пресс-папье со стола и обрушить на темечко этого докторишки. Так, для острастки. Уж не глумится ли над ним старый дурень? Ему уже на пенсию пора, а он пациентам головы морочит. Саша покусал щеку изнутри, кивнул врачу и поспешил убраться из кабинета.

Что-то в последнее время его часто охватывает злость, – может, потому и жировики лезут?

Но с другой стороны, как тут не раздражаться? Вокруг какие-то тупицы, чесслово. Ты им про Фому, а они про Ерему. И все норовят тебя дебилом выставить.

И вот Саша работал, все думал про этот провод и никому из пацанов рассказать не решался. Засмеют. Будет он потом местной легендой, как Коля-штопор, который то ауры у людей видит, то со своим прадедом из девятнадцатого века за стаканом самогона лясы точит.

У него и айфона-то сроду не было, а, опять же, у ребят интересоваться и получать на свою голову ворох вопросов Саша не хотел.

Между тем во время обеда он как-то неудачно оперся о спинку стула и ойкнул.

– Ты эт само, шелуху-то попробовал? – пробубнил Петрович, жуя яйцо.

– А?..

– Ну, фурункул иль что там у тя было…

– А… Жировик же. Пробовал. Не помогает.

– Ну, значит, дело дрянь, – покачал головой Петрович. – Но есть у меня один мужичок знакомый, он заговорами-наговорами занимаетси, короче, дает тебе там настоечку из корешков нашептанную, выпиваешь – любая хворь враз уходит!

– Петрович, заканчивай ты со своим бредом! – сказал Рябой Андрюха. – Ты ж к нему от пьянки зашептываться ходил – хер ли тебе не помогло-то?

Другие пацаны загоготали, а Саша лишь растянул губы в улыбке. Вяло дожевал гречку из «тормозка», заботливо собранного Катей, и пошел в переодевалку.

Скинул робу, скинул футболку, взял зеркальце: сука, так и есть. Еще один зреет. Мелькнула было мысль поехать к этому докторишке да ткнуть его носом в жировик.

– «Не созреет», «немыслимо», – пробормотал Саша. – Дурак, блин.

Отлучиться с работы – значит потерять оплату за день и выслушивать наставления бригадира. Плюс по пробкам можно не успеть, только зря кататься.

Жировик-то небольшой, но ночью его сто процентов не было. А щас вот он, пульсирует, падла.

Что, если это и впрямь какое-то проклятие?

Ком пищи зашевелился в похолодевшем желудке. Саша в такие бредни никогда не верил, смеялся над чушью вроде таро, нумерологии, суеверий там всяких. Это Катя вечно такую дичь смотрит, а ему-то что?

Но провод? И зреющие, как те абрикосы, жировики?

Сегодня Катя сказала, что ее попросили посидеть с племяшом, так что вечерок у Саши намечался свободный.

По дороге домой он взял шаурму, наггетсы и картошечку – типичный свой холостяцкий ужин до появления Кати.

Еще палетку «Старого мельника» взял. Надо расслабиться.

Включил фильм какой-то. Вроде комедия, а не смешно совсем.

Сесть удобно не выходило: постоянно что-то давило и мешалось в спине. Саше как-то стало неуютно не то, что в квартире, но и в собственном теле. Он чувствовал ненужность и потерянность. Такое с ним было несколько лет назад, когда умерла мама.

Пиво заполировало шаурму в желудке до приятной тяжести. Печаль отступила.

Во сне ему выламывала спину юркая мелкая массажистка: завела руки за голову, коленом уперлась в хребет и тянула. Позвоночник хрустел, Саша орал и хохотал одновременно, а потом резко выдернулся в реальность.

Колено массажистки из сна будто так и упиралось в позвоночник. Саша перекатился на живот, знакомый уже электрический разряд боли разбежался по всему телу. Во рту точно кошки нагадили, башка гудела, как надтреснутый колокол.

Он завел руку за шею, нащупал жировик.

«С-сука…»

Стащил майку, потопал в ванную.

Шишка была огромной. С голову кота, по меньшей мере. Он открыл воду, умылся, затем потрогал жировик: больно, сука!

Саша поглядел на полочку – хлоргексидин Катя забрала, что ли? Перекись только осталась, и то мало. Он погнал на кухню, рывком открыл дверцу холодильника. Так, водка есть… Надавить, вскрыть, выпустить гной. Или в травмпункт лучше?

Он подумал, как удивится тамошний медбрат, если увидит предмет внутри… Да не плевать ли?

Ладно, можно самому попробовать. Если не получится, тогда в «травму».

Кивнув самому себе, Саша глотнул водки из бутылки и сморщился. В последнее время он довольствовался лишь «пенным». Вообще планировал и пиво отложить, но иногда тело требовало. А водку держал на всякий случай, початая бутылка стояла на полке с Нового года. Еще одна хранилась в шкафчике.

Было что-то в этом приятное, но одновременно и отвратительное: выдавливать гной из жировика – и захмелевший Саша, не чувствуя боли, разрезал кожу в центре жировика маникюрными ножницами. Тот опал и раскрылся, как бутон, выдавая очередную штуку.