Самая страшная книга 2025

– Она в последний раз была у нас два месяца назад, – уверенно лгала мама. – С тех пор я ее видела лишь однажды. Простите, у меня очень болен ребенок, и я состою на учете у психиатра. Мне непросто, вы же понимаете? И вот представьте, я встречаю врача Селиванову там! Как мне понять, она состоит на учете или получает лекарства незаконно по знакомству? Понятия не имею, но я немедленно решила прекратить любые дела с ней. Это опасно: пускать такого человека к ребенку. Ты согласен, Никита?

– Мэ-э… – Теперь пришла очередь папы неопределенно мычать.

Андрюшка неловко повернулся в одеяле на кровати. Так неудобно было лежать здесь, а не в гнезде на полу, но он терпел и держался. И отец держался тоже, потому что сумел промямлить:

– Да, в последний раз была у нас два месяца назад.

– Селиванова писала странное про вашего сына, – не выдержал один из тех, кто пришел. – Будто он не человек.

– А нам она говорила, что он урод. – Мама всхлипнула, не очень натурально, но им было достаточно. – Бывают разные заболевания и разные врачи, вы ведь понимаете? Но вы проходите. Сын сейчас спит, но вы можете на него взглянуть.

Андрюшка прикрыл глаза и положил руки под щеку. Это должно было выглядеть как в кино, а еще скрыло бы ногти с остатками маникюра.

– Вот он. – А облегчение в мамином голосе было неподдельным, словно она до конца не верила, что найдет его на кровати. – Разве он урод?

– М-э-э… – Похоже, мычание было очень заразительным. Как и ложь. – Нормальный ребенок. Только отечный очень. Как, говорите, называется болезнь?

Мама назвала. Андрюшка слышал это слово впервые.

Потом они с отцом подписывали что-то в коридоре – Андрюшка слышал, как царапает ручка бумагу. И те ушли.

– Поверить не могу, что тебе удалось, – услышал Андрюшка спустя несколько минут. И звук поцелуя. Он задрожал, ожидая, как всхлипнет пустеющая шкурка одного из родителей, но ничего такого не случилось. Они были обычными. Не такими, как Андрюшка.

Хлопнула дверь родительской комнаты, и Андрюшка выбрался в коридор. К зеркалу.

Он коснулся чужими пальцами чужих щек. Ему нравилось все. И как мягко проминались брыластые щеки. И волосатая родинка у уха.

Жаль только, что мама так плохо поработала ножом. Долго эта маска не проживет. А теперь, когда Андрюшка узнал об опасных тех, ему требовалось скрывать себя куда тщательнее.

Увы, первый раз оказался неудачным.

Нет, сама охота прошла гладко. Инстинкты не подвели, в них не было условностей. Андрюшка выбрался из дома один, пока папа и мама снова ругались, опасаясь возвращения тех. Точнее, опасался папа.

«Люди видят то, что хотят видеть!» – кричала в ответ мама. Кажется, она даже стала пить меньше таблеток. Андрюшка был рад за нее, но задерживаться не стал.

Он добрался до парка, где они гуляли ночами с мамой и папой. Там иногда им попадались прохожие, но темные аллеи скрывали от незнакомцев его лицо, и родители не переживали.

Вот и сейчас Андрюшка столкнулся с несколькими взрослыми прежде, чем найти свою маску. Он не подходил к компаниям и даже не смотрел на выпивших взрослых на скамейках, которые были бы легкой добычей. Дома Андрюшка часто надевал папино пальто и знал, как тяжело и неудобно в нем ходить. Такого он совсем не желал. Приходилось искать.

Группа пьющих мальчишек показалась ему подходящей. Они громко хохотали и слушали музыку. Их шумную компанию все обходили, и никто не делал замечаний, несмотря на громкую музыку и мат.

Андрюшка прикинул, что подходит ему только один. Самый мелкий по росту, едва ли на пару пальцев выше его самого. Ничего, мама тоже часто берет Андрюшке одежду на вырост.

Скрывшись за ближайшими деревьями, Андрюшка терпеливо ждал. У самого маленького должен быть самый маленький мочевой пузырь, верно? А пить он должен наравне со всеми, если не больше. Чтобы хоть в чем-то быть наравне.

Андрюшка боялся ошибиться, ведь мелкий уже и без того матерился громче всех. Но с другой стороны, что он теряет? Он в парке. Гуляет. Дышит свежим воздухом. Мама будет рада.

Он угадал. Его будущая жертва вскоре поднялась.

– Покурю, – хрипло произнес он. Все курили прямо тут, но спорить никто не стал. Курить так курить. Никому до него не было дела, вот что понял Андрюшка.

Андрюшка быстро разделся и приготовился.

Он поджидал парня у дерева. Схватил его за лицо чужими и такими неудобными пальцами врача Селивановой и нагнул к своему рту.

– Извращ… – успел вскрикнуть парень, но лишь потому, что Андрюшка немного не рассчитал: вблизи тот оказался выше. А потом язык раскрылся и накрыл губы парня. Потекло тепло.

Вспомнился котенок. Такой маленький и такой сытный. Как справиться с большим телом?

Андрюшка зря переживал.

Он сумел поглотить парня без остатка, а чистая шкурка легко натянулась на его обнаженное тело вместе с одеждой. Только кроссовки пришлось расшнуровать и надеть.

Голову немного затуманило от плещущегося в желудке Витька́ алкоголя. А вот знание имени парня и других мелких подробностей из его жизни оказались кстати, когда одуревший от непривычных ощущений Андрюшка выбрался обратно к скамейке вместо того, чтобы идти прямо домой.