Самая страшная книга 2025

Так, за мечтами, она незаметно добралась до дома. Возле подъезда расползся строительный мусор: куски облупившихся наличников, смотанные скотчем рулоны выцветших обоев. А с приклеенного к подъездной двери альбомного листа на Зою Павловну дерзко смотрела соседка с восьмого этажа – рослая обесцвеченная блондинка со стрижкой пикси, известная нарушительница тишины и моральных устоев.

«Сколько же я всего за неделю пропустила – и ремонт, и пропажа…» – пробегая глазами текст, подумала Зоя Павловна и пожала плечами: что такой девахе сделается? По обыкновению ввязалась во что-то. Отоспится и явится как ни в чем не бывало.

Войдя в подъезд, Зоя Павловна прошла мимо вот уже месяц как неработающего лифта и, обреченно вздохнув, принялась штурмовать лестничные пролеты – нелегкое дело при ее ста килограммах, из которых минимум треть была лишней. Подошвы шаркали по ступеням, сумка размеренно била по голени, Зоя Павловна потела.

Добравшись до седьмого этажа, она полезла в сумочку за ключами. Нащупав связку, потянула ее к себе, но та, как назло, застряла в подкладочной ткани. Неловко пристроив сумку с продуктами на полусогнутом колене, Зоя Павловна принялась выковыривать ключи. Когда за спиной послышался скрип двери, она поначалу не обратила на него внимания и лишь потом сообразила, что этого звука быть не должно: квартира позади необитаема.

Раньше в ней жила ее подруга Нина со своей старенькой мамой. Десять лет назад Зоя Павловна познакомилась с ними в Центре помощи пострадавшим от домашнего насилия, где они скрывалась от Нининого мужа. Старушка скончалась почти сразу после новоселья, не успев насладиться покоем, а девять месяцев назад, немного не дотянув до пятидесятилетия, умерла и Нина. С тех пор квартира пустовала.

По почившей соседке Зоя Павловна скучала – их сближали общие нехитрые интересы: готовка, цветник у подъезда, посиделки за чашечкой чая.

– От-ты ж пропасть… – послышалось сзади.

Зоя Павловна вздрогнула и обернулась. Из дверного проема спиной вперед выбиралась женщина, волочившая за собой объемный мешок. Перетащив его через порог, она выпрямилась и повернулась.

«Такая ж дылда, как Ирка», – неприязненно подумала Зоя Павловна, в молчаливом изумлении разглядывая незнакомку.

Вся она была будто соткана из контрастов. Судя по глубоким морщинам, испещрившим замазанное тональником лицо, ей было не меньше восьмидесяти, но в размашистых движениях чувствовалась сила, а красная помада и черно-белый взлохмаченный бобрик скорее подошли бы отвязному подростку, чем пожилой женщине.

«Очень вульгарно», – водя по незнакомке взглядом, осуждающе подумала Зоя Павловна.

Длинное шерстяное платье облегало её тощую фигуру, делая похожей на принявшего вертикальное положение червяка. Из воротничка-стойки торчала птичья шея, однако осанке позавидовала бы и королева. Сильно подведенные темные глаза в густой сетке морщин смотрели остро и холодно.

– Не колготись… – снисходительно протянула она, и Зоя Павловна поняла, что в попытках высвободить ключи продолжает как заведенная дергать рукой.

Голос у старухи оказался уютно-хрипловатым, будто вот-вот предложит выпить чайку с домашним печеньем. Но вместо этого она шагнула к Зое Павловне и сунула руку в ее сумку. От женщины странно пахло: тревожным земляным запахом с густым оттенком подвала, а пальцы шевелились, словно забравшиеся в сумку большие насекомые. Зоя Павловна впервые в жизни испытала иррациональный страх, что на нее надвигается нечто ужасное и непоправимое. Но тут старухины пальцы проворно выпутали ключи из подкладки и вынырнули наружу. Только сейчас Зоя Павловна заметила, что ее руки затянуты в пожелтевшие от времени кружевные перчатки.

– Вот. – Старуха вложила ей в ладонь ключи и отошла. Наклонилась к мешку, завязывая покрепче стягивающую горловину верёвку, и спина ее выгнулась колесом, будто в ней не было ни единой кости.

– Вы новая соседка? – глядя на ее спину, спросила ошарашенная Зоя Павловна.

– Не такая уж новая… – стаскивая мешок по лестнице, пробурчала старуха. – Кто помнил новой, того черви сожрали.

– О… – растерялась Зоя Павловна. Сумка уже оттянула ей руки, и она топталась на месте, не зная, как поступить: пойти домой или продолжить случайное знакомство. Наконец, она плюхнула надоевшую тяжесть на пол и подошла к лестнице. – А вы купили или сняли?

– А что? – Старуха пристроила мешок у мусоропровода и поправила длинные рукава, почти натянув их на кисти. Язык у Зои Павловны зачесался от желания все разузнать и заодно немножечко приструнить новую соседку.

– Застоялась-то квартирка, – не удержалась она от язвительной нотки и, поддавшись приступу откровенности, решила поделиться: – А вы знаете, что хозяйка умерла прямо там?

– Знаю, – огорошила старуха, – от дивана мертвечиной шибает. Карты говорят, хозяйку на нем на третий день нашли. В такую-то жару.

– Кто говорит? – не поняла Зоя Павловна, но старуха только усмехнулась:

– Руфиной меня зови. Если что надо – погадать там, отравить, завсегда обращайся.

– Простите?.. – Зоя Павловна нахмурилась.