Самая высокая лестница

Машина мягко съехала на пыльный просёлок и закачалась, как корабль на волне. Дорога была неровной и извилистой. Сперва она шла по открытому месту, потом нырнула в лес. Несколько раз на пути «амфибии» возникали таблички с грозным предупреждением: «Осторожно: лев!»

Наконец под колёсами сухо зашуршала галька. «Амфибия» выехала на берег озера. Впереди зеленел остров.

— Озеро Зур, остров Кинга, — произнёс Тофик. — Прибыли по адресу. Теперь держитесь!

Его спутники безмолвно взяли ружья и зарядили их не патронами, а ампулами с острым жалом на конце. Машина съехала в воду и превратилась в настоящий корабль. Сзади заработал гребной винт. По озеру растянулись морщинки волн. Корабль взял курс на остров. Он двигался медленно, с опаской.

В это время на острове раздвинулись ветки, и на берег вышел лев. Он стоял и доверчиво рассматривал приближающееся судно. Может быть, он рассчитывал увидеть на нём Рада? Не увидев друга, лев скрылся.

Потом над голубым безмолвием озера раздались два сухих выстрела. И сразу с тревожным гоготом взлетела испуганная стая птиц. И эхо, как грозную эстафету, понесло отголоски выстрелов всё дальше над лесами и над горами.

И тогда на берегу озера появились два всадника — два пограничника. Может быть, они приняли тревожный сигнал и прискакали сюда, чтобы узнать, что за грозное событие происходит на озере Зур?..

Рад заболел. Он лежал в постели с высокой температурой. Ему не хватало воздуха, мучил кашель. Глаза закрывались — свет резал глаза. Он был болен, а ему как никогда надо было быть здоровым, потому что, кроме него, у льва не было друзей. Некому было накормить Кинга. Некому защитить.

— Дед, ты всё знаешь. Дай мне какого-нибудь зелья, чтобы сразу поправиться. Хоть самого горького…

— Горького нет, — отвечал лесничий, садясь на край постели. — Пей малиновый отвар.

Рад откидывался на подушку и закрывал глаза. Малиновый отвар он уже пил.

— А со львом у нас ничего не получилось, — вдруг признался Дед. — Ушёл он из нашего района в неизвестном направлении. В лесу тихо.

— В лесу тихо… — повторил Рад, и едва заметная улыбка засветилась в его глазах. — Скажи, Дед, сколько дней может прожить без пищи большой сильный зверь?

— Летом неделю протянет, — ответил лесник. — Зимой голодному трудней… Ну ладно, мне пора! Надо наметить делянки для вырубки… Лечись! Тебе скоро в интернат ехать. Каникулы кончаются.

— Я не поеду — ответил Рад. — Я здесь останусь. Буду помогать тебе.

— Это ещё почему? — спросил Дед. — Ты же на будущий год в мореходку собираешься.

— Я раздумал.

— Вот как! — Дед пожал плечами. — Ну, ну, как знаешь! Лечись!

— Буду лечиться! Всю малину дома съем. Как медведь, — сказал Рад, глядя вслед Деду.

Когда Дед ушёл и за окном смолкли подковы Орлика, Рад позвал Ромку:

— Иди сюда! И Еву приведи!

Дети вошли в дом.

— Только не подходите близко к постели, — сказал Рад, — а то заразитесь.

Ребята остановились в некотором отдалении.

— Я сегодня ночью видел сон, — сказал юноша, садясь на постели, — я видел, что вы, Ромка и Ева, играли со львом. Купались в море.

— В море? — переспросила Ева. — Я никогда не видела море.

— Я видел льва, — сказал Ромка, — я хочу валяться с ним на песке.

— Вот поправлюсь, и мы с вами поедем ко льву, — сказал Рад.

— А где он живёт? — Ромка, забыв предостережение, приблизился к больному.

— Далеко… на острове Кинга.

— А остров в море? — спросила Ева. — Нас папка на море не пустит без мамы.

— Меня пустит, — вставил словечко Ромка.

— Молчи! — Старшая сестра дёрнула Ромку за руку. — Ты нестриженый. Ты сам, как лев.

— Не буду стричься, — твёрдо сказал Ромка.

— Надо, Ромка, — сказал Рад, — надо стричься и надо лечить меня. Будешь лечить?

— А как? — с готовностью спросил Ромка.

— Надо поить меня малиной. Надо много-много малины, чтобы вся хворь вышла… Потому что, пока я болею, лев голодает.

— Он хочет мяса?

— Хочет.

— Мы будем поить тебя малиной, — сказала Ева, — и будем стричь Ромку.

— И Деду ни слова!

— Могила! — отозвался Ромка.

И все трое молча, как заговорщики, улыбнулись.

Ева стригла Ромку, а он сидел на бревне с зажмуренными глазами. Казалось, он закрыл их, чтобы не видеть, как под беспощадными ножницами его волосы превращались в клочья. Иногда он нетерпеливо мотал головой, и тогда Ева прикрикивала на него:

— Сиди смирно! Не крути головой! А то отрежу ухо!

— Не смей ухо! — откликался на угрозу Ромка и закрывал ухо ладошкой. — Стриги скорей!

Он рычал от нетерпения, как маленький львёнок. Будешь рычать, если так безжалостно стригут твою гриву!

К ребятам подошёл Рад. Он был бледен. Покашливал. На плече у него висел большой рюкзак.

— Как работает парикмахер? — спросил Рад.

— Плохо, — простонал Ромка, всё ещё не решаясь открыть глаза. — Не хочу больше!

— Терпи, а то лев тебя испугается!

Ромка открыл глаза. Он увидел Рада в походном снаряжении и вскочил с места.

— Пошли, а то опоздаем.

— Не опоздаем, — сказал Рад. — Дай-ка мне ножницы.

Он взял из Евиных рук ножницы и сам достриг Ромку. Хорошо, что Ромка был маленький и ничего не понимал в красоте. Его интересовало только одно: поскорей бы отвязаться от этой стрижки!